Бактериальная инфекция стала той самой причиной, что помогла Штейну исцелиться от саркомы. Поразительно, но факт.
Что-то изменило раковую опухоль Штейна, а с ним – и его судьбу. Единственное заметное что-то между неудачной операцией по удалению опухоли и невероятной ремиссией – это бактериальная инфекция. Если эта инфекция каким-то образом излечила «несомненную саркому», позже писал Коули, «…казалось вполне справедливым предположить, что подобное благотворное действие проявится и в другом похожем случае, если рожу удастся вызвать искусственно»>15.
И Коули с нетерпением стал ждать шанса ее вызвать.
* * *
Наблюдение Коули было проницательным и важным, но далеко не уникальным. Врачи описывали спонтанное отступление болезней, в том числе и рака, не одну тысячу лет. Многие из них совпадали – или, может быть, даже были следствием, – с появлением в организме пациента другого заболевания, в том числе рожи. К тому времени как Коули записал свои наблюдения об инфекции Штейна, подобные идеи уже регулярно озвучивались в рамках неофициальных медицинских гипотез. Всего два года назад Антон Чехов, русский врач и драматург, писал другу о явлении, которое, судя по всему, было хорошо известным.
«Рак не есть микроба; это ткань, растущая не на своем месте и, как плевел, заглушающая все соседние ткани… Давно уже замечено, что при роже почему-то временно приостанавливается рост злокачественных опухолей»>16.
Более чем за двести лет до них Фридрих Хоффман в своем медицинском трактате Opera Omnia (1675) – скромном труде на заявленную тему буквально «обо всем» – отмечал, что с появлением антонова огня у пациентов исчезают другие болезни, которые уже были in situ, словно пожар, расчищающий больной лес. Французские врачи Арсен-Ипполит Вотье и С. Л. Таншу утверждали, что им якобы удалось излечить сотни случаев рака груди с помощью инфекции, которую они вызывали, перевязывая раны пациенток грязными бинтами, которые до этого носили другие пациентки. Признаком того, что нужная инфекция прижилась, был «доброкачественный гной», изливавшийся из раны подобно смоле.
Антон Павлович Чехов в своих наблюдениях отмечал, что при «присоединении» заболевания «Рожа», раковые опухоли приостанавливают свой рост.
Подобные невероятные рассказы встречаются на всем протяжении истории медицины>17. И в течение сотен лет они оставались именно что просто рассказами – увлекательными, но при этом совершенно необъяснимыми с научной точки зрения. Тем не менее даже их было достаточно, чтобы спровоцировать определенные предположения и эксперименты. Результатом подобных экспериментов становилась весьма неэтичная, граничащая с работой безумных ученых, иммунотерапия – эксперименты на людях без систематической методологии, подотчетности или дальнейших наблюдений. Большинство из них проводили на бедных женщинах – заражали пациенток с раком груди гангреной или вводили шприцем сифилис в брюшную полость женщин с раком матки. (Последнюю процедуру проводил бельгийский врач в 1851 году; обоснована она была сомнительными слухами о том, что проститутки не болеют раком матки>18.)
В 1890-х эти повторяющиеся случаи спонтанной ремиссии рака привлекли внимание ученых со всего мира>19. На самом деле, когда Коули еще только сформулировал план – искусственно повторить случайное заражение Штейна рожей, – врач по имени Фридрих Фелейзен уже начал претворять его в жизнь.
Рассказы о «чудесном исцелении» от рака при присоединении бактериальной инфекции спровоцировали проведение весьма неэтичных экспериментов на людях.
Через месяц после того, как Коули удалось найти Штейна, он обнаружил и данные Фелейзена в иностранном медицинском журнале. Фелейзен нашел конкретный штамм бактерий, вызывающих рожу, сделал инъекции этих бактерий пяти пациентам и с оптимизмом смотрел на открывающиеся возможности. Прочитав его статью, Коули еще сильнее уверился, что именно послеоперационная бактериальная инфекция избавила Фреда Штейна от неизлечимого рака. (Судя по всему, до него не дошли новости, что эксперимент Фелейзена стоил нескольким его пациентам жизни, а самому Фелейзену – медицинской карьеры
