Все эти сдвиги в мышлении, явившиеся результатом развития науки, открыли перед учеными новую область, граничащую с метафизикой. Они сделали из этого различные, часто противоречивые выводы. Некоторые усматривают в этом новое единство, противополагаемое случайности. Другие, подобно Бертрану Расселу, заявляют: «Академические философы со времен Парменида были убеждены в единстве мира. Самое основное из моих убеждений состоит в том, что это вздор». Или: «Человек есть результат действия причин, не преследовавших какой-либо определенной цели. Его появление на свет, его рост, его надежды и страхи, его любовь и верования — все это не более как результат случайного расположения атомов». В то же время новейшие достижения физики дают много доказательств единства природы. «Представление о том, что все предметы созданы из единой субстанции, так же старо, как сама мысль; но только наше поколение, первое за всю историю, способно воспринять единство природы не как безосновательную догму или пожелание, не имеющее надежды на осуществление, а как научный принцип, основанный на самых ясных и четких доказательствах, какие нам только известны» >2.
Как ни старо это представление в Азии и в Европе, интересно сравнить некоторые из новейших выводов науки с основными идеями, лежащими в основе адвайты, не-дуалистической теории веданты. Эти идеи состояли в том, что вся вселенная создана из единой субстанции, форма которой вечно меняется, и далее, что общее количество энергии остается всегда постоянным. Эта теория гласила также, что «объяснение вещей надо искать в их собственной природе и что для объяснения явлений, происходящих во вселенной, не требуется признания каких-либо внешних существ или факторов», из чего следовал вывод о саморазвитии вселенной.
Для науки не имеет большого значения, к чему ведут эти туманные рассуждения, ибо она тем временем движется вперед в сотнях различных направлений, применяя свой собственный точный экспериментальный метод наблюдения, расширяя границы исследованных областей знания и изменяя в процессе всего этого человеческую жизнь. Наука находится, быть может, на пороге раскрытия важных тайн, которые, однако, могут и ускользнуть от нее. Но она будет и впредь идти по предначертанному ей пути, ибо движению ее нет конца. Игнорируя пока что философское «почему?», наука будет продолжать искать ответ на вопрос «как?». Давая ответ на этот вопрос, она делает жизнь содержательнее и осмысленнее и, быть может, в какой-то мере приближает нас к тому времени, когда мы получим ответ и на вопрос «почему?».
А может быть, мы вообще неспособны преодолеть это препятствие, и непостижимое так и будет оставаться непостижимым, а жизнь, со всеми ее переменами, будет оставаться нагромождением добра и зла, цепью конфликтов, причудливым сочетанием несовместимых и взаимно враждебных стремлений.
Или же, наконец, может случиться и так, что самый прогресс науки, совершенно не связанный с нравственной дисциплиной или с какими бы то ни было этическими соображениями, приведет к сосредоточению власти и созданных ею ужасных орудий разрушения в руках дурных и эгоистичных людей, стремящихся к господству над другими людьми, и тем самым к уничтожению великих достижений этого прогресса. Нечто подобное совершается на наших глазах и сейчас: за этой войной стоит все тот же внутренний конфликт человеческого духа.
Как он удивителен, этот человеческий дух! Несмотря на свои бесчисленные слабости, человек на протяжении веков неизменно жертвовал своей жизнью и всем, что ему дорого, во имя идеала, во имя истины, во имя веры, во имя родины и чести. Этот идеал может меняться, но способность к самопожертвованию остается неизменной, и за это можно многое простить человеку и нельзя потерять веру в него. Среди несчастий он не утратил своего достоинства или своей веры в ценности, которыми он дорожит. Игрушка могущественных сил природы, ничтожная пылинка в этой огромной вселенной, он бросил вызов стихийным силам и попытался с помощью своего разума, этой колыбели революций, овладеть ими. Какие бы ни существовали боги, нечто божественное определенно есть в человеке, как есть в нем что-то и от дьявола.
