Открытие Франции - страница 63
Три девочки дошли до той части реки, где в нее впадала маленькая канава, и оказались у входа в пещеру, которая называется Массабьель, что значит «Старая скала». Это была общая земля, где бедняки собирали дрова и куда свинопасы приводили свиней. Снимая чулки, чтобы перейти канаву, Бернадетта вдруг почувствовала, как из пещеры вырвался порыв ветра. Она взглянула вверх и на высоте нескольких футов над входом увидела маленькую фигурку, ростом не выше ее самой (ее рост был 4 фута 7 дюймов). Фигурка была одета в синее покрывало, и на каждой ступне у нее было по желтой розе. Позже Бернадетта описала ее как «uo pétito damisèla» – «маленькую девушку» (по-французски было бы «une petite demoiselle»). Фигура напомнила ей знакомую двенадцатилетнюю девочку, которая часто надевала белое платье.
Как обычно бывает, когда Богородица является людям, во всем краю началось большое волнение. В течение шести следующих недель Бернадетта видела «девушку» еще семнадцать раз. За юной пастушкой к месту видения следовала толпа, которая с каждым разом становилась все больше. «Девушка» открыла Бернадетте, что в полу пещеры есть родник, и сказала ей, что на этом месте надо построить часовню. Во время шестнадцатой встречи Бернадетту убедили спросить фигуру, кто она такая. Та ответила девочке на местном диалекте: «Que soy era immaculada councepciou»[18]. Бернадетта не знала, что означают эти загадочные слова, хотя слышала их, когда учила катехизис. (Это произошло в 1858 году. Догмат о непорочном зачатии был провозглашен в 1854 году папой Пием IX, а в Лурде об этом объявили в 1855-м.)
Некоторые люди решили: они знают лучше самой девочки, что именно она видела. В местной газете видение назвали словом «дама», и кое-кто предположил, что на маленькую девочку произвела сильное впечатление элегантная туристка или одна из местных красавиц – возможно, невеста редактора газеты или жена аптекаря, которая имела прозвище Прекрасная шоколадница, потому что покупала себе одежду в Париже. Но Берна детта имела в виду совсем другое существо. Позже она всерьез рассердилась, когда художники и скульпторы стали изображать крошечное, похожее на ребенка видение как высокую полную даму в корсете и кринолине, уже давно расставшуюся с детством, которая уютнее чувствовала бы себя в парижской гостиной, чем в сырой провинциальной пещере.
Для Бернадетты и ее земляков слово damisèla («девушка») имело еще одно, особое значение. Словом demoiselles («девушки») называли лесных фей, которые одевались в белое и исчезали, если кто-нибудь подходил к ним слишком близко. Цветы вырастали под их ногами, они могли мгновенно вызвать ветер и так же быстро прекратить его. Они жили в пещерах и гротах и были связаны с родниками и текучей водой. Также было известно, что они заступаются за бедняков и могут быть очень жестокими в своей ярости, если происходит что-то несправедливое. Лесной кодекс 1827 года ограничил количество еды и дров, которые человек мог собрать с общей когда-то земли. И тогда в соседних с этой местностью областях Пиренеев появились белые призрачные фигуры, которые стали терроризировать угольщиков, работавших на промышленность, и лесников: поджигать их дома и угрожать, что искалечат их самих. Пик этой «войны фей» пришелся на начало 1830-х годов, но ее вспышки происходили время от времени до 1870-х. Бойцами этого сельского движения сопротивления оказались местные мужчины, которые наряжались как феи, но они подражали сверхъестественным духам, в существование которых люди верили даже в не слишком давние 1850-е годы.
Позже лурдские события стали водоразделом между скептиками и теми, кто уверовал в них. Но власти и простой народ разделило гораздо более древнее и глубокое различие. Крестьянский ум отлично чувствовал себя среди загадок и противоречий. Видение было одновременно Девой Марией и языческим духом. В сказках многих местностей Франции Пресвятая Дева и местная фея были взаимозаменяемыми образами. На четыре столетия раньше Жанна д’Арк и дети из ее деревни танцевали вокруг Дерева фей и плели венки для статуи Богородицы. Главным была не метафизическая природа существа, а его (вернее, ее) поступки и симпатии.
