Положение вещей не спасал тот факт, что накануне Тринити почти не удалось нормально поспать – во сне ее преследовали серо‑зеленые глаза Ретта, от взгляда которых появлялись очень непривычные ощущения.
– Все будет хорошо, – прошептал Билл, когда совещание готово было начаться.
Тринити неоднократно замечала на себе косые взгляды Ричарда и Патриции, что сидели чуть наискосок от нее и Билла, и ощущала дискомфорт. Она не могла не задаваться вопросом: что на сей раз придумала эта парочка? Ричард явно употребил все свое влияние на временно исполняющего обязанности генерального директора – иначе как им удалось собрать полный зал? Вообще, он вел себя не как участник совета директоров, а как полноправный его руководитель – словно дело в суде было уже выиграно.
– Это совещание созвано экстренным образом по моей инициативе – нам следует обсудить несколько вопросов, которые привлекли мое внимание сегодня утром, – заговорил Ричард, вставая из‑за стола. – Скажите, кто из вас уже видел это?
Он щелкнул кнопкой пульта – одна из стен бесшумно сдвинулась, и за ней оказался большой экран. На нем красовалась фотография Тринити и заголовок: «Подозрительная вдова сражается за наследство семьи Хайатт». Тринити не смогла сдержать возгласа, а Ричард гадко усмехнулся:
– Я говорил совету директоров, что ты не справишься с бизнесом, но они меня не послушали.
Конец его фразы потонул в гуле голосов: в зале совещаний стало неспокойно, участники начали стучать по клавишам ноутбуков, просматривая прессу. Ричарду удалось всколыхнуть присутствующих.
Тринити же лихорадочно свела кончики трясущихся пальцев вместе: она знала, что заголовок и пост в блоге – еще не все. Опубликованы были и ее фотографии: одна с похорон, одна с благотворительного вечера – и на ней Тринити выглядела очень броско, – а еще копия ее свидетельства о браке. Разумеется, не обошлось и без подписей с комментариями: один из них гласил, что молодая вдова никогда не сможет войти в круг высшего общества Нового Орлеана, потому что она никогда не была его частью и зарабатывала на жизнь работой в благотворительном сообществе. Освещались детали ее недолгого брака с Майклом, и была ссылка на документы иска, поданного Ричардом и Патрицией – все это сопровождалось хэштегом «Секреты сообщества». А еще была парочка ехидных комментариев, в которых Тринити называли «черной вдовой».
– Откуда это? – раздался резкий голос Билла, заставивший девушку очнуться от созерцания прессы. Тринити даже удивилась: она‑то думала, что он знает о сплетнях.
– Девушка‑блогер, что сейчас на пике популярности, – пояснила Патриция. – Все, кто хоть что‑то собой представляет, знакомы с ее блогом и другими новостями по теме.
Взгляд ее, брошенный на Билла, был таким уничижающим, что это граничило с комичностью. Вмешался другой участник совещания, и в голосе его звучала явная паника:
– Это вопрос времени, когда новость коснется широкой общественности. Блог «Секреты сообщества» набирает популярность.
– Она уже всколыхнула общественность, – самодовольно пояснил Ричард, торжествующе сверкнув глазами в сторону Тринити. – Наши фонды падают, акционеры выводят свои доли.
Теперь все начали поспешно доставать телефоны – те, кто сидел с ноутбуком, снова защелкали клавишами. Гул голосов стал громче. Билл, бросив взгляд на экран своего смартфона, недоумевающе произнес:
– Мы понятия не имеем, чем это было вызвано. По сравнению со вчерашним пакет акций едва ли сократился.
– Попомните мои слова, это произойдет, и быстро, – заверил его Ричард. – Вы только взгляните на этот пост. – Он перешел по ссылке сбоку, открыв заголовок: «Подозрительный брак ставит под удар занятость местного населения». Рядом красовалась строчка: «И это ее вина».
Тринити, помолчав, растерянно произнесла:
– Вы говорили, что это вина блогера.
– Она бы не стала ничего писать, если бы не ты. Разумеется, все из‑за тебя, и с этим все согласны.
– Вы даже не знаете, кто это написал, – слабо возразила Тринити.
– Общественности все равно, крошка. Акционеры читают новости и выводят акции из дела. Цены падают, люди теряют работу.
