– Сколько вы уже здесь работаете?
Женщина показалась ему младше Тринити – ей было от двадцати пяти до тридцати лет. Однако во взгляде ее было то же неравнодушие, а в поведении явно угадывалась целеустремленность.
– Я начала ей помогать пару лет назад, – ответила Мэдисон, кивнув на густую рощицу из деревьев и кустарников. – Мое семейное поместье вон там неподалеку. Но я начала получать зарплату только после смерти отца. Научилась всему от Тринити и ее матери. Я привыкла заботиться о людях и чувствовала, что мне есть что предложить приюту. Тринити особенно нужна была помощь после того, как умерла ее мама.
– Как она умерла?
– От сердечного приступа, это было очень неожиданно и печально. В тот день каждый из нас лишился чего‑то дорогого. – Мэдисон обвела взглядом веранду. – Я надеюсь, что сейчас, после смерти мистера Хайатта мы не потеряем все, что у нас есть.
– Вы думаете, участок и дом могут продать? – поинтересовался Ретт, который уже не сомневался в том, что «Мэзон де Жардан» может привлечь внимание любителей наживы.
Его комментарий не остался незамеченным – Мэдисон не сумела сдержать саркастической усмешки, но быстро прикрыла рот рукой, сделав вид, что закашлялась.
– Знаете, – произнесла она, – за те шесть лет, что я здесь, ни разу не видела Ричарда и Патрицию Хайатт. Они сюда ни ногой. – Мэдисон покачала головой. – Мне очень не хочется признавать, что всему конец, но благодаря Тринити у нас есть запасной план.
Ретт насторожился: Тринити ничего подобного ему не рассказывала.
– Что вы имеете в виду? – спросил он.
Мэдисон вовсе не удивил его вопрос.
– Я не сомневаюсь в том, что вам Тринити ничего не сказала, – ответила она. – Она привыкла не распространяться о себе, особенно если речь идет о чем‑то, что говорит в ее пользу.
Оглянувшись через плечо, чтобы удостовериться, что они одни, Мэдисон продолжила: – Сразу после гибели мистера Хайатта мы устроили встречу. Тринити повысила меня в должности и сказала, что официально уходит с поста директора. Но в действительности она выполняет по‑прежнему много работы, только не получает за это деньги.
– Что вы имеете в виду?
– Ее зарплата теперь идет на покупку одежды и запасы продуктов для семей, что здесь живут. По ее инициативе основываются образовательные фонды для женщин и детей, которые под нашей опекой – даже для тех, кто выехал. – Мэдисон на миг закрыла глаза, смаргивая подступившие слезы. – Тринити хочет, чтобы все эти люди не пострадали в том случае, если семья Хайатт выиграет иск и землю с домом продадут.
Ретт молча рассматривал черный узор на двери, чувствуя, как в висках пульсирует кровь. Итак, перед ним свидетельство в пользу честности Тринити – кому верить?
– Это невероятно, – произнес он вслух, обращаясь скорее к самому себе, нежели к Мэдисон.
Она же широко улыбнулась.
– Нет, это Тринити.
– Мэдисон говорит, вы до сих пор платите за образование тех женщин, которые уже выехали из приюта.
Тринити подняла глаза от салата, в котором вяло ковырялась вилкой – после визита в «Мэзон» ей, как всегда, не хотелось разговаривать. В последние дни все поездки туда огорчали ее – и в равной степени подстегивали к действию. Ей хотелось позаботиться о безопасности всех, кто жил в приюте. Эти противоречивые чувства сильно изматывали, так что на простые радости жизни вроде обеда в любимом ресторане, расположенном в одном из известных старинных отелей, не оставалось сил. Но Ретта необходимо было накормить по высшему разряду, он ее гость.
– Прошу прощения, я не успела всего рассказать вам – но да, некоторые получают стипендию для продолжения образования, даже не являясь нашими резидентами. Все зависит от их потребностей и того, насколько мы в состоянии их удовлетворить.
– Откуда вы знаете, что вас не обманывают?
Тринити пристально посмотрела на Ретта, но он не опустил глаза.
– Вы же знаете, это больной вопрос для благотворительных сообществ.
– Да, – согласилась Тринити. – И я не хочу сказать, что с нами этого не происходило. Но я не настолько наивна и доверчива. У Майкла изначально были приняты меры предосторожности – например, все платежи направляются исключительно в школы, и их координаты должны совпадать с реальными, вне зависимости от учреждения. Ну и всякое такое. – Она вытерла губы салфеткой. – Послушайте, я не говорю, что наш приют совершенен во всех отношениях – но он приносит много пользы. Мне бы очень не хотелось, чтобы все это прекратилось из‑за банальной жадности.
