— Не считая мертвых, конечно. Они ведь всегда с нами.
* * *
Вот так оно получилось, что первого апреля Лаверн вел машину к руинам аббатства Риво, где Принс назначил ему встречу. Он приехал туда без пяти девять, то есть за пять минут до условленного времени. Было ясное, холодное утро, и небо над развалинами аббатства сияло ослепительной голубизной.
Принс уже поджидал его под остатками хоров. На нем было длинное черное пальто, и на расстоянии его тонкое бледное лицо казалось маской — ее наверняка испугались бы дети. Лаверн, с трудом сдерживая душившую его изнутри ярость, остановился, не дойдя метр до американца. Принс кивком поздоровался с ним.
— Один?
Лаверн утвердительно фыркнул.
Несколько секунд Принс в упор рассматривал его, затем сделал шаг вперед и легко постучал по груди.
— А-а, на этот раз ты даже не поленился захватить с собой тело. Прекрасно. Просто прекрасно.
Едва ли не выплевывая слова, Лаверн произнес:
— Мне бы следовало свернуть тебе шею.
— Попробуй, и твоя жена наверняка умрет.
Лаверн заглянул в глаза Принсу, но почему-то ему стало дурно, и он отвернулся.
— Надеюсь, ты вчера имел честь познакомиться с моими подчиненными. Полицейский, питающий слабость к астральным проекциям, ну кто бы мог подумать… А ты оказался интересным противником. Признаюсь честно — я недооценивал тебя. Только почему-то мне кажется, что и ты серьезно недооценивал меня.
— Чего ты хочешь?
Принс задумчиво улыбнулся:
— Ты имеешь в виду высшую цель? Я мечтаю о мире, в котором белые протестанты англосаксонского происхождения могут жить счастливо, не опасаясь раствориться в низших расах. Ты ведь знаешь, что мой предок Томас Норт в свое время помог избавить Йорк от евреев?
— Да, я имел честь видеть, на что способен твой предок.
— Он и я — едины. Можно сказать, отец и сын, не хватает только святого духа. Я хотел бы продолжить дело Томаса, распространить его шире и дальше, чтобы избавить мир от черных, католиков и всех тех, кто лично мне не нравится.
Принс издал короткий злобный смешок, эхом отозвавшийся среди мощных, но уже растрескавшихся колонн. Лаверн не узрел в сказанном ничего смешного.
— Хьюго, признайся честно, тебе никогда не приходила в голову мысль посетить психиатра?
Принс ухмыльнулся, смерив собеседника презрительным взглядом.
— А тебе никогда не приходила мысль посетить приличного портного? Что, кстати, напоминает мне…
Принс опустил руку в карман пальто и извлек оттуда черный кожаный бумажник, из которого затем достал клочок бумаги и протянул его Лаверну. Лаверн развернул его и не поверил собственным глазам. Это был чек на десять тысяч фунтов.
— Что это? Взятка?
— Нет-нет, ни в коем случае! Это тебе премия за то, что победил меня в ночь на Новый год. Неужели забыл?
Лаверн попытался вернуть чек Принсу, но тот только оттолкнул его руку.
— Не глупи. Лучше отложи на похороны жены.
Лаверн инстинктивно сжал кулаки.
— Ну-ну, полегче!
— Ты хочешь, чтобы Донна осталась жива?
Лаверн про себя выругался.
— Хорошо, буду считать, что это значит «да», — ухмыльнулся Принс. — А дочь, а внучка? Или та хорошенькая инспекторша, к которой ты так привязан? Ты ведь знаешь, я заберу их всех. Я убью всех, кто тебе дорог.
Лаверн рассеянно смял чек и сунул его в карман пальто.
— Знаешь, Хьюго, когда-то все это должно кончиться. Ты ведь не можешь всех отправить на тот свет?
Но сами слова и голос, их произносивший, прозвучали как-то безжизненно, словно издалека.
— Хоть целый мир, — спокойно отреагировал Принс. — Правда, я все-таки знаю меру. Избавь меня от допросов, отпусти Иоланду, и в Йорке больше не будет странных убийств. Я продолжу свою работу где-нибудь в другом месте и заодно пощажу жизнь твоей жены. Это я тебе обещаю. Ты принимаешь мои условия?
Лаверн упрямо тряхнул головой.
— Послушай, — продолжал Принс, — я с тобой честен. Я даже готов предложить тебе большее. Гораздо большее. Потому что, если мы и дальше будем бороться друг с другом, в конце концов это закончится плохо для нас обоих. Когда дерутся драконы, кровь льется и там, и здесь.
— О чем ты?
— О том, что ты мог бы стать моим союзником. Взвесь все как следует. Человек, способный покидать собственное тело, и человек, способный заставить это сделать других. — Принс рассмеялся. — Мы бы с тобой здорово сработались — ты и я.
