Из письма мисс Агнес Локвуд миссис Феррари.
«Я обещала тебе, дорогая Эмили, представить отчет о свадьбе мистера Артура Барвилла и мисс Холдейн. Она имела место десять дней назад. Однако в отсутствие хозяев на меня свалилось столько дел, что я только сегодня выбралась написать тебе.
Учитывая болезненное состояние тетушки мисс Холдейн, на свадьбу пригласили только родственников с обеих сторон. От семейства Монтбарри, кроме самих лорда и леди Монтбарри, присутствовали сэр Теодор и леди Барвилл, миссис Норбери (ты, может быть, помнишь: это вторая сестра его светлости), мистер Фрэнсис и мистер Генри Уэствики. Трое девочек и я были подружками невесты. К нам присоединились еще две барышни — кузины невесты, очень милые девушки. На нас были белые платья, отделанные зеленым — в честь Ирландии; у каждой на руке был красивый золотой браслет — подарок жениха. Добавь к перечисленным старших членов семьи, миссис Карбери и старых слуг из обоих домов, за дальним концом стола возглашавших здравицы молодоженам, и ты будешь иметь полный список гостей, вкушавших свадебное угощение.
Погода была великолепная, служба прошла прекрасно, с музыкой. Нет слов, как прелестно выглядела и держалась невеста. За обедом мы много веселились, в целом было сказано много хороших слов. Последним, уже под самый конец, всех затмив, произнес спич мистер Генри Уэствик. Он высказал счастливую мысль, которая внесет неожиданные перемены в мою жизнь.
Насколько помню, он закончил такими словами: „Мы едины в одном чувстве: жаль, что приближается час расставания, и хорошо бы встретиться снова. Так почему нам не встретиться снова? Сейчас осень, многие из нас разъезжаются на отдых. Если у вас нет других планов, может быть, мы присоединимся к нашим юным друзьям в конце их свадебного путешествия и повторим это восхитительное дружеское застолье, еще раз отпраздновав их медовый месяц? Сейчас молодые едут в Германию и Тироль, а потом в Италию. Я предлагаю предоставить их самим себе на целый месяц, а в конце его всем съехаться на севере Италии — в Венеции, например“.
Это предложение было встречено шумными рукоплесканиями, по милости моей драгоценной нянюшки сменившимися хохотом. В ту самую минуту, когда мистер Уэствик произнес слово „Венеция“, она вскочила на своем конце стола и во весь голос крикнула:
„Езжайте в наш отель, леди и джентльмены! Мы уже имеем шесть процентов на свой капитал, а если вы там все соберетесь и раскошелитесь, то тут же положим себе в карман все десять! Спросите мистера Генри!“
Столь бесцеремонно призванный к ответу, мистер Уэствик вынужден был объяснить, что к нему обращаются как к акционеру новой венецианской компании и что он от имени няни вложил в дело небольшую сумму денег (весьма неосмотрительный поступок, на мой взгляд). Присутствовавшие, развеселившись, провозгласили новый тост: „За успех няниного отеля! За быстрый рост дивидендов!“
Когда пришло время всерьез обсудить встречу в Венеции, выявились сложности, поскольку многие гости уже приняли другие приглашения на осень. Из родственников миссис Карбери лишь двое оказались свободны и могли прибыть на встречу. В нашем семействе вольных птиц оказалось больше. Мистер Генри Уэствик решил ехать в Венецию раньше всех, чтобы убедиться в готовности нового отеля к открытию. Миссис Норбери и мистер Фрэнсис Уэствик вызвались сопровождать его, а после уговоров пошли на уступки лорд и леди Монтбарри. На Венецию его светлость не мог выкроить времени, но решил с леди Монтбарри проводить до Парижа миссис Норбери и мистера Фрэнсиса Уэствика. Пять дней назад они уехали в Лондон, где встретятся со своими попутчиками, а меня оставили тут опекать всю ненаглядную троицу. Конечно, дети умоляли папу и маму взять их с собой; однако было сочтено за лучшее не прерывать учебы и не подвергать их утомительной дороге — обе младшие совсем крохи.
