Чарли посмотрела на него и чуть не ахнула – здоровый мужик спал. Подпер голову кулаками и сладко спал.
Стараясь не замечать этого, очень внимательно слушал докладчика американец. Рядом с ним вертел головой фермер из Зарайска.
Чарли пыталась понять, о чем все эти люди думают, но тщетно.
Ахмат подробно рассказал о затратах отеля, предвиденных и непредвиденных, а в конце, как и положено, перешел к приятному:
– Таким образом, прибыль составила семь процентов. Это на один процент больше, чем в прошлом году.
– Сколько? – подал со своего места голос Шакир, вскинув большую голову.
– Получается, на каждую акцию прибыль в размере двадцати пяти тысяч американских долларов. Я, конечно, округляю цифру.
Шакир снова уронил голову.
Американец посмотрел на Чарли и удовлетворенно кивнул.
Банкиры достали калькуляторы и стали тыкать в них пальцами.
Фермер чуть не присвистнул.
А сибиряк так и не проснулся.
– Господа, можно задавать вопросы, если только они не о смысле жизни, – сказала Чарли.
– По моим расчетам, должно получиться двадцать пять и три, – сказал банкир.
– Если быть совсем точным, – ответил Ахмат, – то двадцать пять и тридцать две. Но я, как вы помните, округлил. Нет-нет, ничего от вас мы утаивать не собираемся. Тем более что все расчеты у вас на руках, а если вы откроете последнюю страницу, то увидите там эти цифры напечатанными крупным шрифтом.
– Сколько мы получим? – снова вскинул голову Шакир.
– Это уже вопрос о смысле жизни, – вмешалась Чарли. – На эти вопросы буду отвечать я.
– У меня вопрос несколько узкого свойства, – сказал американец. – В прошлом и позапрошлом году рестораны приносили восемь процентов прибыли. Не пытались ли вы разобраться, в чем причина падения доходов?
– Пытались, – сказал Ахмат. – Господин Кампино, очевидно, забыл, что в конце прошлого года, а точнее – в августе, в стране произошел обвал рубля. Надо сказать, что мы еще героически выдержали этот удар…
– Боюсь, господин Калтоев хочет ввести меня в заблуждение, – перебил американец. – Обвал рубля и все остальные форс-мажорные обстоятельства очень подробно отражены в отчете. Это остается за скобками. Но вот я смотрю другие показатели – рост, рост, рост. И в целом рост на один процент. Боюсь, дело не в дефолте, а в самом ресторане.
Чарли замерла. Назревала гроза. Если Кампино дотошно изучил этот вопрос, то козырь он держит в рукаве.
Ахмат не переставал улыбаться.
– Основная прибыль отеля, как уже не раз говорилось на всех собраниях, зависит от работы ресторанов, баров, кафе. Посетители этих точек на семьдесят пять процентов – граждане России. В связи с обвалом рубля средний класс…
– Прошу прощения, господин Калтоев, – снова перебил американец, – не на семьдесят пять, а всего лишь на шестьдесят. Эту цифру вы не указали, но простейший расчет дает даже пятьдесят восемь процентов. Но и это, повторюсь, не причина. Средний класс обнищал, согласен. Однако убытки от дефолта заложены в самом документе. Я говорю о восьми процентах сверх запланированных убытков. В чем же дело?
Он таки докопался, подумала Чарли. Идиот. Надо было сначала спросить у меня.
– Да, вы серьезно подготовились к собранию, – не терялся Ахмат. – Но вы упустили такой немаловажный момент, как продукты. Цены на них выросли, и нам, естественно, пришлось искать более уступчивых партнеров, у которых качество, увы, не всегда соответствует нашим высоким требованиям.
– Это уже ближе, – мягко улыбнулся американец.
Чарли взглянула на Шакира – у того лицо пошло красными пятнами.
– Только и здесь неувязка, – продолжал долбить Кампино. – Я проверил накладные. Действительно, партнеры у вас новые. Но отель платит им никак не меньше, чем прежним. Больше платит, господин Калтоев. На три процента больше.
Американец выждал внушительную паузу и закончил:
– Думаю, отелю стоит вернуться к прежним поставщикам.
Чарли облегченно вздохнула. Не докопался.
– Спасибо, мы учтем ваше предложение, – тоже успокоился Ахмат.
– Есть еще вопросы? – бодренько поинтересовалась Чарли.
Вопросов больше не было. Пока.
– Ну что ж, господа… – Чарли встала, чуть помедлила, чтобы дать Ахмату вернуться на свое место – он сидел рядом с Шакиром, – и вышла на трибуну.
