Две администраторши рангом пониже Нины пытались навести хоть какой-то порядок среди прибывших. Беда еще заключалась в том, что приехавшие были родом из маленького городка, глотали окончания слов и вообще изъяснялись на таком своеобразном диалекте, что молоденьким администраторшам едва ли была понятна хотя бы треть того, о чем они говорили.
– Вот на этих должны были привезти гарантии представители первого дивизиона, а на меня и дочерей, – старший адвентист прижал к себе трех девочек, – из второго дивизиона. Наш регент с девочками и мальчиками под опекой пастора Линка.
У администраторши голова шла кругом. Особенно сбивали с толку военизированные названия и специфика слов типа «пресвитер», «пастор», «старшины». В детях клокотала энергия. Они без конца перемещались по вестибюлю. Одним нравились пепельницы на высоких, анодированных под золото ножках, другим аквариум с экзотическими рыбками. Только один мальчик сидел в сторонке на чемодане и держал на коленях синюю папку.
Нина сразу определила этот островок спокойствия, встретившись взглядом с невинными голубыми глазами белокурого флегматика. Она погладила его по шелковистым волосам и тихо спросила, что в синей папке. Мальчик молча протянул ей папку. Нина подняла ее над головой и раздельно произнесла первую фразу:
– Дамы и господа, прошу внимания. Что это за папка? Если в ней документы, пусть старший из вас подойдет к крайнему столику, и мы спокойно все обсудим.
Шум улегся. От толпы отпочковался уже знакомый адвентист-папаша и подошел к Нине. Нина подозвала к себе сотрудника гостиницы и вполголоса приказала, чтобы детям принесли колу, жвачку, каких-нибудь конфет. Словом, заняли чем-то. Приказание было исполнено моментально. В наступившей тишине повисли звуки открываемых банок и шуршание оберток.
– Извините – дети, сами понимаете. Вообще-то они довольно тихие. Другая страна, новые впечатления. Они и в Дигрисе не часто бывают, а это большой город. Восемьдесят тысяч жителей, – извинился старший.
– Не делайте из ребенка кумира: когда он вырастет, то потребует много жертв, – вспомнила Нина изречение, которое заучила еще на курсах.
В период жениховства Ставцова она часто щеголяла этой фразой, и как-то само собой получилось, что они молча сошлись на истине: ребенок – хорошо, но в разумных пределах. И детей не завели.
– Что будем делать? – свистящим шепотом спросила младшая администраторша.
Документы были в порядке. Подписи. Печати. За прибывших ручалась Московская община адвентистов. Гарантии вполне солидные, так как Нина знала: церковники без оплаты не оставят. И все-таки клиенты они, мягко говоря, неважнецкие. В номера ничего не заказывают, питаться будут без изысков, а кое-кто из персонала станет их тихо ненавидеть. Попробуй полюби клиента, который вместо чаевых напутствует тебя ласковым божьим словом. С другой стороны, не в сезон это были весьма желательные клиенты. Суеты с ними мало, плата за проживание внесена, номера не простаивают, и персонал не расхолаживается.
Малышева сделала вид, что перед ней стоит неразрешимая проблема. Чиновники всех стран и всех народов умеют делать подобную мину. Можно подумать, они прямо с ней рождаются.
– Давайте мы с вами поступим вот как, – начала она, убрав хмурую тень с лица. – Я сейчас позвоню в одну фирму. Они уже принимали таких братьев и сестер. Возможно, у них есть контакт с гарантами. Да и вместе жить будет удобнее. По-моему, они уже вторую неделю в России. Осмотрелись. Так что лучшего варианта не найти.
Нина шла на риск. Откуда она могла знать, что у конкурентов тоже разместились адвентисты? К счастью, коллега была настолько обрадована избавлением от представителей религиозной общины, что не придала ее словам никакого значения. Проскочило.
Нина набрала номер Ставцова. Муж долго не подходил к телефону, и она уже решила бросить это занятие и разместить группу сама, как услышала голос Виктора:
– Извини, не узнал. Богатыми будем.
– Слушай и не перебивай. А вообще-то служащие твоего ранга должны меньше шляться по подразделениям, а больше думать головой. Тогда и богатым будешь.
