– Тебе понравилось быть с Дэлвин Престон, но ты всегда боялась признаться в этом?
– Я этого не говорила.
– Но именно это чувствовала.
– Возможно.
– Другие женщины были в твоей жизни?
– Я не хочу об этом говорить.
– Потому что они отвергли тебя?
– Не они. Одна женщина. Глэдис Легуин.
– Глэдис отвергла тебя, не позволив тебе прикасаться к себе?
– Нет. Позволила. Отвергла после. Когда мы уже сделали это.
– Она оскорбила тебя?
– Сказала, что ей противно и не хочется вспоминать.
– А ей было противно?
– Я не знаю. Мне казалось, она хотела этого не меньше, чем я, просто стеснялась. Она всегда стеснялась. Даже с парнями.
– Но когда все закончилось, она сказала, что не хотела этого?
– Она просто сказала, что ей противно.
– Ты думаешь, что ей была противна ты сама?
– А вы думаете, нет?
– А другие женщины?
– Не было больше других.
– Потому что ты боялась, что они скажут то, что сказала Глэдис Легуин?
– Я не знаю. После Глэдис все это действительно стала казаться каким-то отвратительным и грязным.
– Близость с женщиной?
– Вообще секс.
– Потому что ты думала, что они все используют тебя?
– Я этого не говорила.
– Но Глэдис Легуин использовала тебя. Сначала ей было хорошо с тобой, а после, когда все закончилось, она сказала, что ей противно. Разве нет?
– Возможно.
– Значит, ты чувствуешь обиду.
– Думаете, мужчины меня тоже использовали?
– Сколько их было у тебя после Глэдис?
– Три… Нет. Четыре.
– А сейчас никого?
– Видеть их не хочу.
– Потому что они используют тебя? Берут все, что им нужно, а потом отворачиваются, как Глэдис?
– Почему такое происходит? Что я делаю не так?
– Почему ты винишь себя?
– А кого мне винить? Их?
– Думаешь, с Хэйгеном Моской у тебя могло быть все иначе?
– Я не знаю. Он не дал мне шанса.
– Ты говорила, он писатель. Думаешь, писатели достаточно умны для тебя?
– Я никогда не думала, что он умен.
– Но он нравился тебе.
– Мы были друзьями.
– И тебя злило, что ты не можешь получить его?
– Думаете, если бы мы были с ним вместе, то что-то могло измениться?
– А как думаешь ты?
– Лучше быть женой писателя, чем третьесортным юристом.
– Так все дело в статусе? Ты думаешь, что с Моской твоя жизнь могла быть лучше, богаче?
– Почему бы и нет?
– Я думаю, что тебе нравится сама мысль об этом, но жить бы вы с ним не стали.
– Он бы тоже бросил меня? Воспользовался и бросил? Да?
– Ты сама сделала бы так, чтобы он бросил тебя.
– Сделала что? Сделала так, чтобы стать противной ему? Сделала так, чтобы он возненавидел меня?
– Ты сама ненавидишь себя.
– Неправда.
– Ты сама обвиняешь себя во всем. Сама противна себе.
– А кого мне еще обвинять?
– Поэтому ты хотела покончить с собой?
– Это была случайность.
– Ты закрылась в ванной и случайно перерезала себе вены?
– Я была зла.
– На себя?
– Все валится из рук. Даже работа. В институте мне всегда говорили, что меня ждет большое будущее. Всегда ставили в пример остальным. А что из меня вышло в итоге? Люди пользуются мной и выбрасывают, словно презерватив. Вы когда-нибудь чувствовали себя презервативом? Здесь, на своей чертовой работе? Вас когда-нибудь принуждали к сексу?
– Тебя принуждали к сексу на твоей работе?
– Не напрямую.
– Ты уступила?
– Нет.
– Тогда почему ты продолжаешь презирать себя? Презирай тех, кто пытался тебя принуждать, кто заставлял тебя чувствовать себя униженной.
– Боюсь, в этом случае придется презирать слишком многих.
– Лучше закрыться в ванной и перерезать себе вены?
– Нет.
– Тогда презирай. Презирай всех, кто остался в прошлом. Или же ты думаешь, что жизнь закончилась в год твоего выпуска из университета?
– Иногда становится так одиноко… Вы не понимаете. Это все не так просто. Мир сжимается, давит на меня. И я уже ничего не вижу в нем. Вокруг темнота. И никого нет. Даже меня.
– Ты чувствуешь свою жизнь бессмысленной?
– Я чувствую, как темнота окружает меня.
– А твои родители? Когда ты в последний раз говорила с ними?
– Причем тут мои родители?
– Ты думаешь, что разочаровала их?
– Им плевать. У них есть еще одна дочь.
– Они гордятся ей?
– Анабэль лучше меня.
– Это родители так говорят?
– Им не нужно ничего говорить. Я знаю, что так и есть. Пока я училась, была лучше, а сейчас нет. Давно уже нет.
