— Этого делать не стоило, — произнесла она, стараясь обойти его, не прикоснувшись, хотя в тесной прихожей сделать это казалось немыслимым.
— Прости, я сам не понимаю, как это произошло. — Своим дурацким поступком он мог свести общение на нет. — Прошу, не сердись. У меня и в мыслях не было обидеть тебя, просто потерял голову. Конечно, ты не поверишь, но с самой первой встречи ты не идешь у меня из головы. Я влюбился как мальчишка! — Олег и не заметил, как в волнении он заменил официально-безразличное обращение на более сердечное. Он корил себя за поспешность, но что сделано, то сделано, теперь ее доверие придется завоевывать с большим трудом.
Оксана пыталась не вникать в его сумбурные слова. Она была не настолько наивна, чтобы верить таким спонтанным спичам. Чтобы такой видный мужчина обратил внимание на многодетную маму? Извините, это бывает только в сказках. Да и там у девицы-красавицы сначала веселый пирок да свадебка и только потом детишки.
— Очень хорошо, вы не хотели меня обидеть.
Она подошла к двери и открыла ее.
— Всего доброго, — сказала спокойным, ровным голосом и закрыла дверь за ним, щелкнув замком.
Он не смог уйти сразу. Минут пять топтался под дверью, как влюбленный неуклюжий подросток, не решаясь нажать на кнопку звонка, потом уныло побрел вниз по лестнице. Выйдя из подъезда, задрал голову и посмотрел на ее окна. Ему показалось, что дрогнула штора, мелькнул и исчез тонкий силуэт. Но это вполне могло показаться, тем более на такой высоте. Ни на что не надеясь, он помахал в ее сторону рукой и тихонько прошептал пришедшие на ум строки какой-то песни: «Я говорю вам «до свиданья» расставанье не для нас».
Оксана отвела взгляд от неторопливо удаляющегося мужчины. Влюбился как мальчишка — вспомнилось ей, и она улыбнулась. Что ни говори, а слушать объяснения в любви приятно любой женщине. Она обвела взглядом двор: на тропинке между редкими деревьями увидела две фигуры: высокий сухопарый мужчина в старомодной фетровой шляпе, с клетчатым пледом на плечах и женщина с идеально прямой спиной балерины. Рядом с ними брел черный лабрадор. Это соседи по лестничной площадке совершали обычную ежедневную прогулку со своей старой, бесконечно преданной собакой. От этого зрелища у нее улучшилось настроение. Что бы ни происходило, это всегда оставалось неизменным. Сколько Оксана помнила, эти трое в любую погоду выходили на неспешную прогулку. Такое постоянство могла поддерживать только любовь.
Поздно ночью Оксана с мамой сидели на кухне и держали семейный совет, разговаривая почти шепотом, чтобы не разбудить малышей. Почему-то ночью даже слабый голос кажется поражающе громким, может, из-за наступающей тишины, может, из-за тонких стен квартир-клетушек, звукоизоляция которых была и остается смехотворной. Город спал тихим полуночным сном, только двое подвыпивших приятелей все не могли расстаться. Их несвязное бормотание доносилось из открытого кухонного окна вместе с чистым холодным воздухом, но не мешало неспешной беседе.
— Не надо тащить на себе груз прошлого. Забудь все и поверь в новое счастье. Не стоит привыкать к статусу брошенной жены и матери-одиночки. Ничего нет в этом веселого, в одиночестве, — задумчиво заметила дочери Анна Вячеславовна.
— Я не одинока, у меня дети, — поспешно ответила Оксана. И эта поспешность выдала ее с головой.
Анна Вячеславовна поняла, что Олег затронул в сердце дочери какие-то струны, но она не хочет признаваться в этом. Она щелкнула зажигалкой, закурила сигарету, которую все это время вертела в руке, и подошла к открытой форточке. Хорошо это или плохо? Честно говоря, в глубине души она не верила в такие внезапные чувства, но чего только на свете не бывает? Разве не так было у нее в молодости? Когда она впервые увидела Оксанкиного отца, у нее даже голова закружилась. И, он тоже признался, что впал в ступор, как только встретился с ней взглядом: будто молнией пригвоздило к месту, не мог двинуть ни ногой, ни рукой. Она затянулась еще раз и, глядя в пыльное, не мытое с прошлого года окно, загасила наполовину выкуренную сигарету.
