Чудовищная головная боль…
Тело словно проткнули миллионом игл…
Во рту — жуткая сухость, и мучительно хочется пить…
Он умер?
Влад широко раскрыл глаза и закашлялся. Воспоминания последней ночи хлынули неуемным потоком, мысли не успевали сложиться в слова, в один-единственный важный вопрос: что произошло с ним и с Костей?
Что ж, одно совершенно очевидно: он по-прежнему в этом кошмарном замке!
— Доброе утро, — раздался откуда-то сбоку мрачный голос.
Влад с трудом повернул голову, и это нехитрое движение отозвалось глухой болью в затылке. У окна, прислонившись спиной к стене, стоял хмурый Жозеф.
— Как себя чувствуешь? — с тревогой спросил страж, вглядываясь в бледное лицо пленника. Последний попытался ответить, однако сумел издать лишь невнятный хрип. Взгляд парня продолжал беспокойно скользить по комнатушке, стремясь осознать нечто неуловимое. Вроде бы все осталось прежним, и, тем не менее, Владу чудилось, будто произошло некое существенное изменение в обстановке, но вот какое — затуманенный болью рассудок отказывался определять.
— Можешь не отвечать, сам вижу, — вздохнул Жозеф. — Пришел в себя, и то хорошо. Пробыл в бреду больше суток.
— Как больше суток? — от удивления Влад обрел способность говорить, хотя голос его и напоминал хрип. Откашлявшись, юноша тихо добавил: — А… Костя… как? Где?
Жозеф кисло улыбнулся:
— Вот уж не знаю. Ему-то сбежать удалось.
Влад резко сел в постели и тут же со стоном повалился обратно на жесткий матрас — в голове словно взорвали бомбу.
— Лежи, не вставай! Николя собирался отправить тебя на пару дней в подземелье, я на силу его отговорил. Ты чудом выжил. Николя дважды ранил тебя, он отличный лучник. Слава богу, стрелы не задели никаких органов. Приходил лекарь… сегодня тоже придет.
Слушая торопливую речь Жозефа, Влад силился осознать тот простой факт, что он, генератор идеи побега, остался узником, а Костя, согласившийся сбежать за компанию, удачно скрылся. И теперь свободен…
— Никогда бы не подумал, что буду так ценить свободу, — прошептал Влад. — А он меня бросил. Бросил…
— Костя пытался тебя поймать, когда ты падал, но его и самого зацепило стрелой.
— Костя вернется за мной, — решительно заявил Влад, убеждая, скорее, самого себя.
Собеседник грустно покачал головой.
— Каким образом? Меня хоть не убили, но доверия я лишился, и теперь дежурю с Николя. И обрати внимание на окна.
Влад постарался сфокусировать зрение на окне.
— Решетки! — парень сердито выругался. — А я все гадаю, что же такое переменилось в обстановке! О черт… решетку поставили только на мое окно?
Жозеф нервно усмехнулся:
— Ну что ты. На все, все окна без исключения. Не обошли вниманием даже столовую.
Влад недовольно уставился в потолок — ситуация представлялась безвыходной. С тоской вспомнилось привычное "успокоительное" — вот бы сейчас глотнуть холодного темного пива… Он вовсе не алкоголик, конечно, как предположила Мишель, просто бывают минуты, когда хочется расслабиться и ни о чем не думать. Пиво для таких случаев — лучшее средство. Однако это все мечты, мечты… не осталось ничего из прежней жизни. Ничего, что было в ней стоящего и дорогого. Ничего и никого. Пустота. Зачем нужна такая жизнь?
Если бы он умел плакать… Но он не умеет. Никогда не умел.
Будь всё проклято!
— Зато у тебя есть шанс миновать подземелья, — нарушил ход его мыслей голос Жозефа. — А на сегодня ты избавлен и от занятий на крыше. Завтра, если лекарь позволит…
Влад не испытал ни малейшего энтузиазма.
— Плевать, — с горечью произнес он. — Мне действительно теперь все равно.
— Ладно, поспи пока, а мне пора на крышу, — заторопился Жозеф. — К вечеру придет лекарь.
Влад даже не пошевелился, продолжая созерцать потолок.
ХХХ
Лекарь действительно появился только к вечеру, и к этому моменту Влад от голода готов был съесть подушку. Более того — он готов был съесть те жуткие зеленые стручки и нарушить тем самым слово, данное себе же!
Дверь отворилась, и вошел Жозеф, за которым следовал невысокий сухопарый господин с седой шевелюрой и бородкой клинышком. Одет он был не в белый халат, а в длинный серый балахон.
