В боевых донесениях из корпусов сообщалось о встречах с союзным командованием на их территории, о состоявшихся банкетах и о награждении американскими орденами наших военачальников и офицеров штабов. Запрашивались указания на ответные визиты и награждения, но командарм не имел в этом вопросе ни власти, ни указаний свыше. Делались срочные запросы во фронт и Генеральный штаб. Наконец из Москвы последовало разрешение ответного награждения, но не было указано, какими орденами и в каком объеме. Снова депеши и запросы. Наконец было разъяснено, что можно награждать равных себе по должности в объеме предоставленных прав нашими указами. Сама церемония вручения орденов у нас отличалась от принятой у них, так же, как и способ их крепления. Смеху было... Тем более что производилось это после банкета в «подогретом» состоянии и награждавших, и награждаемых.
Американцы имели в запасе шпагу, концом которой награждающий касался одного, а потом другого плеча награждаемого, после чего кавалерские знаки прикалывались на грудь на ленточке с помощью шпильки, а знаки рыцарского достоинства надевались на более широкой ленте на шею. Первые степени кавалеров Большого креста надевались через плечо на широкой орденской ленте и крепилась дополнительно звезда.
Мне довелось быть участником банкета в нашем штабе, где командующий армией принимал представителей американского командования. Они были построены и представлены через переводчика, а наш командующий вручал ордена в коробочке и пожимал награжденному офицеру руку. А до этого в корпусах и армиях наши кадровики сочиняли через переводчиков представления на их офицеров и даже выдавали временные удостоверения по нашим правилам. Когда наломали множество дров в этом вопросе, то получили из Москвы категорический запрет на какие-либо оформления наградных материалов и на выдачу временных наградных документов, «Передавать из рук в руки награду» — так гласили последние указания, хотя и наш орден Красного Знамени мог быть приколот на грудь. Самым смешным и непонятным осталось ответное слово награжденного после получения иностранной награды. У нас было принято отвечать на всякие поздравления фразой: «Служу Советскому Союзу!». Так, примерно, добрая половина награжденных и отвечала за чужие ордена, совершенно не понимая сути ответа при получении иностранной награды. Один начальник артиллерии корпуса, служака еще царской армии, ответил: «Рад стараться и охота есть служить». Кто были умнее, отвечали: «Благодарю за оказанную честь». А мой приятель капитан Аркадий Исаев, помощник начальника разведки 64-го стрелкового корпуса на поздравления в честь полученной им Бронзовой Звезды США ответил на английском языке: «Служу делу объединенных наций». Американский комкор в восторге даже потряс его за плечи за знание английского и модный в те годы ответ. Он даже хотел повысить статут ордена на знак «Легион Почета», но его уже не оказалось в запасе, так как Аркадий был последним награждаемым. После окончания церемонии к нему ринулись журналисты, наши политработники и особисты с вопросом: «Что ты ему сказал?». И мой друг вынужден был повторить и перевести ту фразу, которую он специально выучил к этому случаю, так как хорошо знал только немецкий.
Расскажу, как проходил банкет в нашем штабе армии, на который были приглашены и многие офицеры ведущих отделов. Закуски в последний раз подавались на фарфоре и серебре. Наливали только французское шампанское. Все это было из трофейных запасов и на следующий день исчезло из обращения в столовых в грузовики с трофеями руководящих военачальников. Были тосты и много выпивки. Моим соседом за столом оказался американский майор, который жестами предлагал мне обмен одного из своих орденов на один из моих орденов Отечественной войны. Я не соглашался, он что-то набавлял в придачу, чуть ли не «джип». Я отвернул гвардейский знак и подарил ему безвозмездно, тогда он снял свои наручные часы и подарил мне. Это было последнее веселье в штабе нашей армии.
Американцы уезжали на своих «джипах», которые мы именовали «виллисами». На улице стоял самый маленький немецкий легковой автомобиль, по образцу которого мы начали делать первую нашу малолитражку «Москвич-401». Видимо, он был с пустым баком. Человек пять уселись в него, сзади нас подтолкнули к спуску, ведущему к горной речке, и мы поехали под гору на спуске и без тормозов. Чудом не разбились. Вылезли и вышли на недавно наведенный деревянный низководный мостик. Опершись на перила, мы заметили, что на дне ручья огромное количество трофейных карабинов, автоматов, пулеметов и даже пистолетов. Многие были с вынутыми затворами, но некоторые даже с заряженными магазинами.
