Рождение «Лулиании»
Просторный вестибюль солидного здания ирии в центре приморского города Эрания.
По утрам, как, впрочем, и в течение почти всего рабочего дня это помещение оглашает традиционный звуковой коктейль, своеобразная общественно-канцелярская симфония, столь популярная в многолюдных присутственных местах, тем более такого города, как Эрания. Нежный шелест на фоне лёгкого гула, издаваемого затейливой смесью шагов и голосов деловито снующих людей, сменяется резкими грохочущими staccatto непрестанно хлопающих дверей и контрапунктом проникающих сквозь них утренних шумов оживлённой улицы: тут и звучное пение клаксонов, и шорох автомобильных шин, время от времени переходящий в протяжное завывание. Таков привычный музыкальный фон, таковы основные темы утренней общественно-канцелярской симфонии. И этот звуковой коктейль возносится к высоким потолкам, звонким, перекатывающимся эхом отражается от многочисленных плоскостей просторного помещения.
Возле телефонов местной связи почти в самом конце длинной очереди стоит стройный, худощавый молодой человек среднего роста с тонкими чертами лица, осеняемого густой шапкой курчавых чёрных, как смоль, волос, под которыми сияют бархатистые чёрные глаза. Молодой человек держит подмышкой тонкую тёмную папку и с задумчивым робким интересом оглядывает вестибюль.
Длительному ожиданию рано или поздно приходит конец, и вот уже молодой человек прижимает к уху чёрную трубочку казённого аппарата: «Шалом!.. Это приёмная адона Мезимотеса?» — вежливо проговорил в трубку молодой человек приятным, мягким тенором. Вестибюль оглашает резкий, пронзительный женский голос из трубки: «Алё-у-у!!!
А кто его спрашивает?.. По какому вопросу?» — «Говорит Мордехай Блох. Адон Мезимотес назначил мне встречу на этот час в своей канцелярии…» — «Ничего не знаю!.. У меня не записано!!.. Я проверю!!!.. Перезвоните…» — снова прокричал пронзительный голос, и тут же на весь вестибюль раздались резкие короткие гудки.
Моти отходит от телефона и принимается мерить шагами вестибюль. На лице удивлённо-обескураженное выражение.
Случайно глянув в сторону главной лестницы, он видит Минея Мезимотеса, неторопливо спускающегося с лестницы в окружении роящихся вокруг него молодых людей и девиц с блокнотами и авторучками. Это пожилой мужчина среднего роста, его лицо освещает известная всей Арцене добродушная, с чуть заметной хитринкой, улыбка.
В толпе окруживших Мезимотеса журналистов выделяется невысокая, гибкая, очень подвижная девица в ярком мини-платьице, необычная расцветка которого гармонично сочетается с круглыми глазами загадочного цвета болотной тины, насмешливо сверкающими задорно-бесовским блеском. Рассыпанные с нарочитой небрежностью по плечам волосы девицы кажутся многочисленными струйками, вихляющими меж кочек таинственной трясины. В руках девица держит блокнот и ручку почти того же оттенка таинственных зыбучих топей. Она почему-то напомнила Моти юркую ящеричку или маленькую змейку, каких он в детстве наблюдал во множестве в дюнах у моря.
Девица очень эффектна, и её можно было бы назвать очень симпатичной, если бы лицо с умело наложенным макияжем не портила высокомерно очерченная недобрая линия губ. Юркая особа тоже обратила внимание на Моти, демонстрируя это нарочитым игнорированием его робких попыток протиснуться поближе к Мезимотесу.
Моти немного потоптался в растерянности, сделал несколько шагов и вдруг, в жесте отчаянной решимости, вдвинул плечо в роящуюся толпу. Кто-то вытолкнул его вперёд, и он чуть не растянулся прямо перед партийным и профсоюзным боссом, к которому сегодня был записан на приём. Чтобы удержаться на ногах, ему пришлось ухватиться за чьё-то худенькое, тонкое плечо — это было плечо той самой юркой девицы в мини с бесовскими глазами. Она прошипела ему в ухо пронзительным голоском: «А ты-то откуда тут взялся, как ты сюда пролез? Из какой ты газеты? А может, ты с телевидения?» Моти отмахнулся от неё и пристально посмотрел в глаза эранийского партийного и профсоюзного босса Минея Мезимотеса.
