- Вообще-то, Павел Иванович, нарушение техники безопасности: с горящей горелкой спускается, - сказал Ниготков директору о Косте-бензорезчике. Не следим за людьми. Не беспокоимся.
- Вы, товарищ Демид Ниготков, - крикнул я, - лучше бы за собой последили! Побеспокоились бы о себе, а?!.
- Константин Дымкин, стыдитесь! - закричал на меня директор. - Имейте в виду, за опоздание, за недозволенное поведение в рабочее время получите выговор. Вам ясно? Чего вы не в свое дело вмешиваетесь? Идите! А за оскорбление в служебное время Диомида Велимировича ответите сполна.
Я слушал слова директора, кивал головой, а сам не отрывал глаз от Ниготкова. Когда я сказал, чтоб он лучше за собой последил, его лицо стало таким же пурпурно-черным, какими были его зловеще поблескивающие туфли.
- Посмотрите, какое у него лицо! - сказал я. - Посмотрите, что происходит с этим фиолетовым человеком! А потом говорите.
- Что значит фиолетовый?! Вам дурно, Диомид Велимирович? - участливо спросил Ниготкова директор. - Что с вами? Ну, я это так не оставлю. Не-ет!..
- Все-таки это такое оскорбление, Павел Иванович, - садясь на разлапистую задвижку, качая головой, проговорил Ниготков. Фиолетовым платком он вытер черно-пурпурный взмокший лоб. - Да, мне действительно стало дурно... Потому что вот такие наскоки молодых хулиганов меня всегда пугали. Своей необузданностью, недомыслием!..
Костя-автогенщик погасил тонкое, словно свечное, отлаженное пламя. Горелка хлопнула, чуть задымила. Костя из ямы уставился на нас, улыбчиво глядя то на меня, то на директора и Ниготкова.
- Имейте в виду, Дымкин, - очень строго сказал директор, - вызовем специально врача и проверим вас на трезвость. А там посмотрим.
Мне и самому стало как-то неприятно из-за этого почти бессмысленного наскока: с чего это, действительно, налетел вдруг на человека? Какие-то там ассоциации? Ну и что из этого?..
Горячка почти бесследно с меня слетела, и я, пристыженный, побыстрее ушел.
ФЕНОМЕН РАДУГИ
В нашей мастерской все, кроме меня и Эммы Лукениной, уже приступили к работе.
- Здравствуйте, - сказал я угрюмо, зная, что сюда я пришел, можно сказать, в последний раз, во всяком случае, на работу в последний раз.
- А, привет, привет! - прервав свое бодрое "трам-пам-пам", приветствовал меня длинный Борис Дилакторский. Он стоял на стуле и стаскивал со шкафа "гарнитур" (лист с девятью глубокими ячейками для смешивания красок). - Ну, как дела? А что, собственно, происходит? А, Костя?.. Хмурь какая-то, вот-вот дождик капнет?
- Увольняюсь я...
Борис с "гарнитуром" спрыгнул со стула, с преувеличенным удивлением поднял брови. Сочувственно покивал головой:
- Внезапная женитьба?.. А может быть, на Новую Землю едем? А, дед? Поедешь - возьми посылочку от меня. Хочу сосульку послать, одного школьного товарища порадовать.
- Сам не знаю, куда поеду... Ребята, вы за Ниготковым ничего такого не замечали?
Вадим Мильчин поднял плечи и энергично замотал кудлатой головой:
- Не знаю... Что-то не замечал я за ним странностей. А вообще-то надо подумать.
- Ниготков, - сказал я, - или необычный, или опасный, или какой-то странный человек.
- Серьезно? - оторвавшись от вертушки Максвелла, страшно удивился Вадим Мильчин. Он устремил взгляд куда-то далеко вверх и задумался. - Вот бы никогда не подумал!..
- Да что с тобой? - серьезно спросил меня Борис. - Из-за Ниготкова, что ли? А что он тебе, Ниготков-то?
- Если очень коротко, - сказал я, - он, этот Ниготков, весь фиолетовый. Так я теперь вижу. Понимаете?..
- То есть?.. - нахмурился Борис. - Как видишь?
- То есть, - равнодушно проговорил я, - все люди, ну там еще деревья, птицы... цвета тау, а все остальное вокруг, как в черно-белом фильме, черное, белое и серое. А этот Ниготков фиолетово-розовый. Один!.. Вместе со всей своей одеждой.
- Не понял! - нахмурился, энергично мотнул Борис головой. - О каких деревьях цвета "тау" ты загибаешь? В каком фильме ты их видел?
- Я говорю, как в фильме, - черно-белом... Понимаете, заболел я!.. как-то вдруг излишне громко, с обидой в голосе сказал я. - Что-то со зрением случилось. Жуткая цветослепота у меня, ребята. Черт знает, что происходит, цвета не вижу. Совсем не различаю. Ни одного. До сегодняшнего дня... Нет, до вчерашнего! А вначале появился цвет тау. В деревне там...
