- Кто вы такой? - негромко спросил я его.
Выражение его лица опять сильно переменилось, и было, конечно, отчего: своим вопросом я вывел его из прострации, и к нему вернулось прежнее душевное волнение.
- Братья, сюда, ко мне! - закричал он. - Этот здесь. Ко мне, путники!..
"Путники", спотыкаясь, с вытянутыми руками уже бежали к нам.
Я ловким ударом сбил одного, подставил ногу другому, изо всей силы толкнул в спину Жиляткова и бросился к тем двум, которые держали Вадима.
- Машину! - поднимаясь, крикнул Жилятков. - Держите, парни, покрепче того!..
Я видел, как двое вслепую бросились в разные стороны. Один бежал в низину, а другой - к высокому лесу, что метрах в ста светился частоколом ультрамариновых стволов. Не знаю, то ли этот второй успел добежать, то ли в машине кто-то сидел, но неожиданно для меня невдалеке вспыхнул яркий свет фар. И они, и я - все были освещены. Фыркнул, заурчал мотор. Почувствовав резкую боль в глазах и где-то в затылке, я отвернулся от ярчайшего света и побежал в сторону. Я бежал из низины вверх, к высокому ультрамариновому частоколу. Свет фар заметался из стороны в сторону. Я перед собой почти ничего не видел. За мной гнались трое или четверо. За ними, неловко лавируя среди деревьев, вихляла легковая автомашина.
Минуты через две сбоку от меня вспыхнули фары другого автомобиля, о присутствии которого я не подозревал до последнего мгновения.
Двое преследователей, кажется, уже настигали меня, когда позади вдруг раздался глухой удар.
Я свернул в сторону.
Одна из машин застряла. Скоро от нас отстала и другая. Эта, по-моему, или врезалась в дерево, или налетела на пень.
В темноте избавиться от преследователей для меня не представляло никакого труда. Когда они, потеряв меня из виду, повернули и быстро стали возвращаться назад, я на весь лес крикнул:
- Ва-ди-и-им! Я сейчас вернусь с оружием! С милицией!
Конечно, в ближайшие час-два едва ли я мог рассчитывать на вооруженную помощь. Крикнул я лишь для того, чтобы припугнуть головорезов, чтоб они особенно-то не распоясывались перед Вадимом.
Было час и десять минут. Средина ночи.
Я шел и бежал около двадцати минут.
Мне показалось, что я выбрал неправильное направление и поэтому свернул в сторону, а через пять минут вышел на асфальтовую дорогу.
Быстро наломал веток, переплел, связал их, и этот светящийся клубок оставил как метку на краю проезжей части.
К счастью, бежать по асфальту пустынной лесной дороги мне пришлось недолго. Минут через пятнадцать я услышал стук пустых бортов какого-то грузовика, потом гудение и увидел свет фар. Навстречу мчался грузовик. Я стал посреди дороги, расставил руки и, повернув голову в сторону, закрыл глаза.
Грузовик с визгом остановился передо мной.
- Выключи фары! - не открывая глаз, крикнул я.
- Тебе что: жить надоело?! - резко приоткрыв дверцу, высунулся из кабины шофер.
- Куда едешь?
- Куда! В Игринку, куда еще! Ты что, не знаешь, как голосовать? Вот тоже мне пассажир! Как лось, вышел на самую дорогу.
- Некогда тут всю ночь голосовать.
- А что случилось? - шофер выключил фары. - Что это ты: ночью - в темных очках?
- Значит, надо, - оборвал я его. - Там, пониже, километрах в трех от дороги на нас напали какие-то бандиты. Нас было двое. Поедем в Остинку. Надо срочно позвонить в город.
Шофер лихо развернул машину, и мы помчались к железной дороге, к станции Остинке.
Минут через десять мы были там.
- Милиция?
- Да. Вас слушают.
- Около станции Остинки совершено бандитское нападение на двух художников. Мне удалось вырваться. Одного из преступников я, кажется, узнал. Это их главарь Демид Ниготков. По-моему, он скоро должен вернуться домой. Адрес: улица Нахимовская, индивидуальный дом номер девяносто семь. Он там один живет...
- Так, достаточно! - прервал мое нескладное, взволнованное сообщение слушавший. - Ответьте на следующие мои вопросы...
Из Остинки на место происшествия была выслана оперативная группа из трех человек. Я был четвертым.
В лесу мы разделились по двое. Лейтенант Горшин с рядовым милиционером поехал в одном направлении, а я с Темкиным - в другом.
