"Может быть, насчет меня Глория и права», – устало подумала Сибил.
– Ты шантажировала Рэймонда Куина, который ничем тебя не обидел, и он заплатил. С его сыновьями, Глория, этот номер не пройдет. И я тоже на твою удочку больше не попадусь.
– Неужели? Давай попробуем. Сотня тысяч баксов, или я обращусь в прессу, например, в «Нэшнл инкуайер» или в «Хард копи». Посмотрим, как станут распродаваться твои вшивые книжонки, когда я расскажу свою историю, – пригрозила Глория.
– Спрос на них возрастет процентов на двадцать, – кротко произнесла Сибил. – Я не поддамся на шантаж, Глория. Делай, что хочешь, но подумай вот о чем: в Мэриленде тебя ждет обвинение в жестоком обращении с ребенком. У Куинов есть доказательства. Я их видела. На твоем месте я бы поумерила пыл.
Глория разразилась потоком ругательств, но Сибил не стала больше ее слушать, положила трубку, закрыла глаза. Она сдерживалась во время разговора, однако сейчас ничего не могла с собой поделать: ее мутило, виски стискивала боль…
Сибил сидела на кровати, прижавшись лицом к коленям, пока дыхание не выровнялось и тошнота чуть-чуть не отступила. Затем она встала, приняла таблетку от мигрени, подрумянила побледневшие щеки и, захватив сумочку, жакет и подарки для Сета, покинула гостиничный номер.
Как прикажете высидеть бесконечные уроки в день своего рождения, да еще первый в жизни? Сет не мог припомнить, чтобы ему когда-нибудь раньше праздновали день рождения, а сегодня его ждут пицца, и жареная картошка, и шоколадный торт, и мороженое, и, может быть, даже подарки. Вероятно, все закончится шмотками, но все равно это будут подарки… если вообще кто-нибудь придет…
Дома оказалась одна Анна. Она хлопотала на кухне, а ему ну совсем нечего было делать.
– Почему они так задерживаются? – спросил Сет в третий или четвертый раз.
– Скоро придут, – терпеливо ответила Анна.
– Уже почти шесть. И почему мне велели спешить домой, если они все на верфи?
– Потому что, – решительно отрезала Анна. – Перестань лазить в холодильник, а то нос отморозишь, – добавила она, когда Сет снова распахнул дверцу. – И перебьешь себе аппетит.
– Я умираю с голоду.
– Ты же видишь: я режу картошку.
– Я думал, Грейс поджарит.
Анна обернулась и вопросительно взглянула на него.
– Хочешь сказать, что я не умею жарить картошку? Сету было скучно, он весь издергался… Почему бы не поддразнить ее?
– Ну, у Грейс здорово получается.
– Понятно. – Анна повернулась к нему лицом и подбоченилась. – А у меня, значит, нет?
– Я этого не сказал, но, в любом случае, нам останется пицца. – Сету почти удалось сохранить невозмутимое выражение лица, однако на последнем слове он не удержался и прыснул.
– Сопляк! – Анна шутливо бросилась на мальчика, но тот, хохоча, увернулся, и тут зазвонили в дверь.
– Я открою, я открою!
Оставив улыбающуюся Анну, Сет выбежал из кухни, но, когда он распахнул дверь и увидел Сибил, его смех тут же оборвался.
– О, привет.
Сибил вымучила вежливую улыбку.
– С днем рождения!
– Да, спасибо.
– Благодарю за приглашение. – Растерявшись, Сибил протянула пакеты через порог. – Тебе уже разрешили открывать подарки?
– Наверное. – Глаза Сета широко распахнулись. – Это все мне?
Он удивился точно как Филип, и Сибил еле сдержала вздох.
– Надеюсь, это тебе пригодится.
– Здорово. – Вдруг Сет бросился мимо Сибил на веранду. – Привет, Грейс!
Его радостный голос и восторженная улыбка так сильно отличались от настороженности, с которой он встретил Сибил, что ее сердце сжалось еще сильнее.
– Привет, Грейс! Привет, Обри. Я скажу Анне, что вы приехали.
Сет метнулся обратно в дом, оставив Сибил в полном замешательстве.
– Кажется, именинник очень возбужден, – с улыбкой заметила Грейс, выходя из машины.
– Да, ну… – Сибил умолкла, не зная, что сказать. Грейс поставила на капот сумку, затем прозрачную пластмассовую коробку с тортом, затем наклонилась к нетерпеливо ерзающей в детском сиденье и что-то лепечущей маленькой девочке. – Вам помочь?
– Я бы не отказалась. Подожди, малышка. Если ты будешь извиваться… – Грейс снова улыбнулась подошедшей Сибил. – Обри весь день как на иголках. Сет – ее любимец.
