– Не совсем. Привычка грызть ногти, – пробормотал Филип, придвигаясь к ней. – Мигрени.
– Очень редко.
– Ты забываешь о еде. Не вздумай только врать, что уже поужинала. По-моему, твои дыхательные упражнения и концентрация сознания не слишком помогают. Позволь мне снова испробовать свою методику.
– Я действительно должна уйти, – попыталась отстраниться Сибил. – Пока не поздно.
– Слишком поздно. – Филип легко провел губами по ее губам. – Тебе придется остаться. Темно, холодно, идет дождь, – шептал он, покусывая ее губы. – А ты – отвратительный водитель.
– Я просто… – Пилочка выскользнула из ее пальцев. – Просто у меня мало опыта.
– Я хочу, чтобы ты осталась со мной. В моей квартире, в моей постели. – Следующий поцелуй был гораздо крепче. – Я хочу освободить тебя от этого прелестного костюмчика медленно-медленно и посмотреть, что происходит под ним.
– Не понимаю, как тебе это удается. – Ее дыхание стало быстрым, судорожным, тело словно плавилось в его объятиях. – Когда ты касаешься меня, я не могу собраться с мыслями.
– Мне это нравится. – Его ладони скользнули под шелковый жакет, обхватили груди. – Мне нравится, когда ты растерянна и дрожишь. Я схожу с ума, когда ты дрожишь. Я готов делать что угодно, лишь бы ты дрожала.
Обжигающие искры пламени, острые льдинки уже танцевали по ее коже.
– Что именно?
– Я тебе покажу. – Филип подхватил ее на руки и понес в спальню.
Сибил откинула назад волосы, уставилась в его глаза.
– Я обычно не веду себя так.
– Как?
– Не прихожу в квартиру мужчины, не позволяю ему тащить меня в спальню. Я так никогда не делаю.
– Значит, ты изменила модель своего поведения. – Филип крепко поцеловал ее и уложил на кровать, затем повернулся к стоявшему в углу напольному подсвечнику и зажег три свечи.
Сибил не могла отвести глаз от его четко очерченного лица, которое колеблющийся свет свечей делал еще красивее.
– Просто ты слишком привлекателен. Филип засмеялся и, скользнув на кровать, легко укусил ее за подбородок.
– А ты – просто слабая женщина.
– Обычно – нет. И мой сексуальный аппетит ниже среднего.
– Неужели?
Он приподнял ее, чтобы стянуть жакет.
– Да. Я обнаружила, что для меня… что секс может быть… – Сибил затаила дыхание, когда почувствовала, что Филип расстегивает ее блузку.
– Приятным? – услужливо подсказал он.
– Я так устроена, что секс для меня – не главное.
– Ну конечно. – Филип прижался губами к ее коже над краем бюстгальтера. Потом провел по ней языком.
Словно мелкие горячие волны побежали по ее телу, и Сибил прижала к бокам сжатые в кулаки руки.
– Но… но…
– Ты мне что-то говорила о том, как ты устроена, – напомнил Филип, стягивая с нее юбку и следя за ее лицом.
– Ну… Я имела основания…
Филип с восхищением увидел, что на ней снова такие же соблазнительные чулки, только на этот раз черные.
– Мне очень нравится все, что скрыто под твоим костюмом.
Его губы скользнули по ее животу, спустились ниже. Она напряглась, беспомощно всхлипнула.
Филип чувствовал свою власть, и эта власть пьянила его, как вино. Он не хотел спешить. Он медленно стянул один за другим ее чулки, постепенно обнажая длинные стройные ноги, покрывая их поцелуями до кончиков пальцев. Ее кожа была нежной, ароматной. Совершенной. И еще более соблазнительной, когда дрожала под его губами.
Его пальцы скользнули под шелковые кружева ее трусиков, она выгнулась, застонала. И когда его дразнящие ласки свели их обоих с ума, он повел ее дальше.
Филип мог делать с ней все, что хотел. Все, что угодно. Она не могла отказать ему ни в чем, не могла – даже если бы захотела – остановить мощный поток ощущений, затопивший ее. Весь мир сосредоточился в нем одном: в его губах, в его шелковистых волосах, скользящих по ее телу, в напряжении мощных мышц под ее пальцами.
Шепот, его шепот, отдавался громким эхом в ее затуманившемся сознании. Она услышала, как он выдохнул ее имя, услышала его вздох наслаждения.
Еще, еще, еще – настойчиво кружилось в ее голове.
Теперь его руки сжались в кулаки по обе стороны от ее головы. Желание ослепляло, граничило с болью.
Сибил раскрылась ему навстречу, и, наполняя ее, погружаясь в нее. Фил поднял голову и заглянул в ее лицо в золотистом свете свечей. Глаза широко распахнуты, дрожащие губы чуть приоткрыты… Что-то изменилось в нем в этот момент, словно сорвался замок с последней преграды. Он схватил ее за руки, их пальцы сплелись.
