– Ты же послала ей деньги на адвоката? Назови его фамилию. Почему он до сих пор не связался с нашим адвокатом?
Сибил крепко сжала веки. Нельзя поддаваться отчаянию. Это не поможет.
– Я спрашивала, но Глория уклонилась от ответа. Теперь ясно, что у нее нет адвоката, и вряд ли она собиралась обратиться за юридической помощью.
– Ну, слава богу, – с нескрываемым сарказмом протянул Филип, – долго же до тебя доходило.
– Я хотела верить ей. Мы никогда не были близки, но в этом я виновата не меньше ее. Я хотела помочь ей и Сету. Мне казалось, что я нашла правильный путь.
– Она обвела тебя вокруг пальца. Сибил вдруг все стало безразлично. Глухое, безысходное отчаяние переполняло ее.
– Моя мать в ярости от того, что я приехала сюда. Она отказалась от Глории, когда та сбежала из дома в восемнадцать лет. Глория заявила, что к ней приставал наш школьный учитель. Она всегда кого-нибудь обвиняла в подобном. Они с матерью страшно поскандалили, а на следующий день Глория исчезла, прихватила мамины драгоценности, отцовскую коллекцию монет и все деньги, что были в доме. Я ничего не знала о ней почти пять лет. И эти пять лет были облегчением… Она ненавидела меня, – тихо продолжала Сибил, слепо глядя в окно. – Всегда, сколько я себя помню. Не имело значения, что я делала – пыталась ли противостоять ей или уступала, – она меня ненавидела. Мне было легче соблюдать дистанцию. Я не чувствовала к ней ненависти, ничего не чувствовала. И если все отбросить, я и сейчас не испытываю к ней никаких чувств. Наверное, это дефект. Может, генетический.
Сибил обернулась с вымученной улыбкой.
– Может, когда-нибудь это покажется мне интересным объектом для исследования.
– Значит, ты действительно ничего не подозревала? – невольно смягчившись, спросил Филип.
– Нет. Вот и вся цена моей хваленой наблюдательности. Мне очень жаль, Филип. Мне очень стыдно за все, что я сделала и не сделала. Клянусь, я приехала не для того, чтобы причинить вред Сету. И даю слово, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь. Я приду завтра на встречу, поговорю с Анной, с твоей семьей. Если ты разрешишь, я хотела бы повидаться с Сетом, постараться все ему объяснить.
– Мы не собираемся привозить его завтра. Мы не подпустим к нему Глорию.
– Ее там не будет. Его глаза сверкнули.
– Что ты сказала?
– Я не знаю, где она. – Сибил беспомощно развела руками. – Я обещала привезти ее. Я хотела ее привезти.
– Ты отпустила ее? – Взгляд Филипа снова наполнился гневом. – Черт побери!
– Я не… неумышленно. – Сибил снова опустилась на диван. – Я отвезла ее в ресторан, хотела накормить ее, а потом серьезно поговорить. Она была возбуждена, много пила. Я разозлилась, сказала, что мы должны все прояснить, что должны встретиться с вами. Я забыла, какая она, предъявила ей ультиматум. Ей это не понравилось, но я считала, что ей некуда деваться.
– Какой ультиматум?
– Пройти курс психотерапии, реабилитацию в клинике и только потом постараться получить опеку над Сетом. Она вышла в дамскую комнату, а я, не дождавшись ее возвращения, пошла искать ее. – Сибил в своих признаниях решила идти до конца. – Я нашла в туалете свой бумажник. Должно быть, она украдкой вытащила его из моей сумки. Глория оставила кредитные карточки. – Сибил криво усмехнулась. – Она знала, что я немедленно аннулирую их, и взяла только наличные. Не в первый раз она меня обкрадывает, но я не перестаю изумляться. – Си бил вздохнула, пожала плечами. – Я часа два ездила по окрестным улицам, надеялась найти ее, но не нашла. Я не знаю, где она, не знаю, что она собирается делать.
– Здорово она тебя облапошила.
– Я взрослый человек и могу позаботиться о себе, но Сет… если хотя бы часть того, что ты рассказал, правда… он возненавидит меня. Мне придется смириться, но я хотела бы поговорить с ним.
– Это зависит только от него.
– Справедливо. Я должна увидеть документы. – Сибил крепко сцепила руки. – Ты можешь заставить меня добиваться решения суда, но я хотела бы этого избежать. Я лучше ориентируюсь, когда имею дело с документами.
– Конечно, с живыми людьми гораздо сложнее.
– Мне необходимы факты, документы, отчеты, – упрямо повторила Сибил. – Если они убедят меня в том, что Сету лучше остаться в твоей семье – через опеку или усыновление, – я сделаю все, чтобы помочь вам. – Сибил понимала, что если не убедит Филипа сейчас, то не убедит никогда. Филип просто не даст ей такой возможности. – Я психолог и родная сестра его матери. Думаю, мое мнение будет очень важным для решения суда.
