Сибил опустила руку, попыталась собраться с мыслями. Он снял пиджак и галстук, но в остальным выглядел так же, как в полицейском участке. Элегантным и до предела злым.
– Как ты вошел?
Филип холодно улыбнулся. Глаза, такие теплые прежде, стали ледяными, как зимнее солнце.
– Сибил, ты меня разочаровываешь. Ты же провела исследование объекта и должна знать, что в юности я увлекался кражами со взломом.
Сибил все прижималась к двери, боясь, что без опоры упадет.
– Ты был вором?
– Среди всего прочего. Ну, достаточно обо мне. – Филип подошел к дивану и присел на подлокотник, словно близкий друг, явившийся поболтать. – Ты меня восхищаешь. Твои заметки почище любых признаний.
– Ты читал мои заметки? – Сибил взглянула на открытый компьютер. Зародившаяся ярость шевельнулась в ней, однако не смогла прорваться сквозь адскую боль, колючками впившуюся в голову. – Ты не имел права являться сюда без приглашения, открывать мой компьютер, читать мои заметки.
Филип поднялся, прошел к мини-бару, достал бутылку пива. Откуда такое хладнокровие? Что же она за женщина, черт побери? Однако вслух он задал другие вопросы:
– Ты все это спланировала заранее, не так ли? Когда ты появилась у нашей верфи, все уже было расписано по пунктам? Ты лгала мне. Ты использовала меня, так что не говори о моих правах. Кем ты считала себя? Тайным агентом в тылу врага? – Распаленный собственными словами, Филип с размаху грохнул бутылкой по столу, однако Сибил показалось, что удар пришелся по ее несчастной голове. – Ты шпионила за нами и передавала информацию Глории. Ты даже готова была пойти на жертву, не так ли? Ты бы ради этого переспала со мной?
– Нет. – Сибил прижала ладонь ко лбу, с трудом превозмогая охватившую ее слабость. Еще немного, и она соскользнет на пол, свернется калачиком… – Я и подумать не могла…
– Ты лжешь! – Филип метнулся к ней, схватил за предплечья и приподнял, чуть не оторвав от пола. – Я думаю, ты пошла бы на что угодно, отнеслась бы к этому как к очередному эксперименту. И помогла бы своей ведьме-сестре доить нас. Сет значит для тебя столько же, сколько для нее, то есть ничего. Просто средство…
– Нет. Все не так… Давай отложим разговор… – Боль стала невыносимой, и Сибил понимала одно: если бы Филип не поддерживал ее, она упала бы на колени. – Я… мы все обсудим завтра. Мне плохо.
– Очередной спектакль, только я не попадусь на эту удочку.
Сибил с трудом глотнула воздух. В глазах потемнело.
– Прости. Я не могу стоять. Я должна присесть. Пожалуйста, я должна сесть.
Ослепленный яростью Филип только сейчас заметил ее смертельно бледные щеки, остекленевшие глаза. Сибил судорожно дышала. Ну, если она симулирует приступ, Голливуд потерял потрясающую актрису.
Тихо выругавшись, Филип подтащил Сибил к дивану, и она упала на подушки, закрыла глаза, уже не стесняясь своей слабости.
– Мой портфель. Таблетки в портфеле. Филип покопался в черном кожаном портфеле, прислоненном к ножке стола, достал бутылочку с приклеенным рецептом.
– Имитрекс? Самое сильнодействующее лекарство от мигрени?
– Да. Надо было захватить таблетки с собой, тогда бы дело не зашло так далеко.
– Держи. – Филип протянул ей таблетку и открытую бутылку минералки.
– Спасибо. – В спешке Сибил чуть не поперхнулась. – Помогает не сразу, но это лучше, чем укол. – Она снова закрыла глаза и мысленно помолилась, чтобы Филип оставил ее одну.
– Ты ела?
– Что? Нет. Сейчас все пройдет.
Сибил казалась очень хрупкой, но Филип сказал себе, что она заслужила боль, что нечего жалеть ее., и поднял телефонную трубку, заказал бульон и чай.
– Я ничего не хочу.
– Помолчи.
Филип положил трубку и зашагал взад-вперед по комнате.
Как при своем хваленом таланте распознавать людей он мог столь сильно ошибиться? Он видел лишь умную интересную женщину. Красивую и элегантную. А под блестящей внешностью оказалась лгунья и авантюристка.
Фил решил выяснить у нее кое-какие детали:
– Ты написала, что не видела Сета с тех пор, как ему было четыре года. Как ты оказалась здесь?
– Я думала, что сумею помочь, – едва слышно ответила Сибил.
– Кому?
Надежда на скорую победу над болью дала ей силы открыть глаза.
