Сибил выскользнула из ванной комнаты и тихонько подошла к открытой двери гостиной, где все еще царил бейсбол. Она увидела Сета, растянувшегося на полу у ног Кэма и громко обзывающего какого-то игрока. Кэм, жестикулируя бутылкой пива, с энтузиазмом спорил с Филипом. Этан просто следил за игрой. Свернувшаяся калачиком на его коленях Обри спала, несмотря на жуткий шум.
Стемнело. Однако никто не побеспокоился зажечь свет. Старая мебель. Пианино в углу. На нем ваза с циниями и дюжина маленьких любительских фотографий в рамках. Рядом с локтем Сета полупустая миска с картофельными чипсами. Ковер усеян крошками. Повсюду валяются обувь, листы воскресной газеты, игрушки Обри… и почему-то гостиная кажется очень уютной.
Сибил попятилась, но тут Филип поднял глаза, улыбнулся, протянул руку. Она подошла, и он притянул ее на подлокотник своего кресла.
– Скоро конец матча. Мы выигрываем.
– Этот дебил ударил Пита по заднице. – Сет понизил голос, чтобы не разбудить Обри, и даже не поморщился, когда Кэм хлопнул его по затылку его же бейсбольной кепкой. – О, да! – восторженно зашептал он, затем вскочил и задергался в победном танце. – Дай ему сдачи, Пит… Мы победили! Господи, я подыхаю с голоду.
Сет бросился в кухню и заныл там, выпрашивая еду.
– Победа возбуждает аппетит, – сказал Филип, целуя руку Сибил. – Как дела на кухне?
– По-моему, ужин вот-вот будет готов.
– Посмотрим, приготовила ли Анна свою фирменную закуску.
Филип потянул Сибил в кухню, сразу же заполнившуюся людьми. Обри подняла головку с плеча Этана и сонно замигала. Сет хватал лакомые кусочки с огромного блюда с итальянской закуской-ассорти, запихивал их в рот и комментировал только что закончившийся матч.
Казалось, все двигались, разговаривали и ели одновременно. Не успел Филип сунуть ей в руку бокал вина, как ему поручили резать хлеб. Посреди царящего хаоса Сибил старалась держаться рядом с Филипом, поскольку с ним чувствовала себя чуть-чуть непринужденнее, чем с другими.
Филип нарезал хлеб, намазал ломти маслом.
– Здесь всегда так? – тихо спросила Сибил.
– Нет. – Он поднял свой бокал и слегка коснулся ее бокала. – Иногда здесь бывает настоящий сумасшедший дом.
Когда Филип вез Сибил в отель, она уже плохо соображала. Голова раскалывалась, в ушах звенело. Слишком много впечатлений для одного дня. Официальные приемы сейчас казались менее суровым испытанием, чем воскресный ужин в семье Куин.
Ей нужно время, чтобы все обдумать, проанализировать. Она запишет свои мысли, наблюдения, впечатления. Все разложит по полочкам и сделает предварительные выводы.
– Устала? – участливо спросил Филип. Сибил вздохнула.
– Немного. Потрясающий день. И утром придется отработать в тренажерном зале все поглощенные калории. Я чудесно провела время, – добавила она, когда Филип остановил машину перед входом в отель. – Спасибо.
– Хорошо. Значит, ты с удовольствием повторишь этот опыт. – Он вышел из машины, обогнул капот и взял ее за руку.
– Не надо меня провожать. Я знаю дорогу.
– Я все равно тебя провожу, – настаивал Филип.
– Я не собираюсь приглашать тебя в номер.
– И все равно я тебя провожу. Сибил не стала продолжать спор, вошла в лифт и нажала кнопку своего этажа.
– Ты едешь в Балтимор утром?
– Сегодня вечером. Обычно, если к вечеру успеваю все сделать, я уезжаю в воскресенье. Дороги свободны, и утром можно пораньше начать работу.
– Тебе нелегко приходится. Еженедельные поездки в Сент-Крис и обратно, множество обязательств, почти полное отсутствие свободного времени.
– Нелегко, но кое-что стоит этих усилий. – Филип погладил ее волосы. – Я с удовольствием вкладываю время и силы в то, что мне нравится.
– Ну… – Сибил откашлялась и вышла из лифта, как только двери открылись. – Я ценю время и силы, которые ты вложил в сегодняшний день.
– Я вернусь в четверг вечером и хотел бы увидеться с тобой.
Сибил вынула из сумочки карточку-ключ.
– Сейчас я не знаю точно, буду ли свободна в конце недели.
Филип в ответ взял ее лицо в ладони, наклонился и накрыл ее рот своим. Он никак не мог насытиться ею.
– Я хочу увидеться с тобой.
Ей всегда удавалось сохранять самообладание и контроль над ситуацией, но сейчас Сибил казалось, что она, находясь с ним рядом, совершенно беззащитна.
