Сестра положила карту на стол и обошла вокруг кровати, поправляя простыни.
— Мне пора. Я могу что-нибудь еще сделать для вас?
Мэй огляделся.
— Скажите им, чтобы выключили эту чертову музыку. Меня от нее тошнит.
Она снова рассмеялась.
— Посмотрю, что я смогу сделать. — Она положила на кровать небольшую коробочку. — Если вам что-то потребуется, нажмите на эту кнопку.
Мэй поблагодарил ее и откинулся на кровати, глядя в зеленый потолок.
Сколько времени потребуется, чтобы ключица зажила? Три недели на лекарствах? Две недели с электротерапией? У него будет куча времени, чтобы найти груз и выплатить следующий взнос.
Дверь открылась, и сестра сунула голову в палату.
— Мистер Мэй? Вы не против того, чтобы принять посетителя?
— Если только он не из местной милиции, — заявил Мэй.
Голова женщины исчезла, и в палату вошел мужчина. Оба глаза у него были подбиты, нос расплющен, а по подбородку шел ряд черных узелков.
— Ты чувствуешь себя так же плохо, как я? — спросил он.
— Нет, — ответил Мэй. — И я считаю, что пострадать тебе не мешало бы. Из-за тебя меня так измолотили.
— Тебя? — Декстер был в ярости. — Ты легко отделался, Мэй. Этот тип здорово отделал мою физию.
— Да, твой вид преобразился.
— Это примитивная планета. У них нет имплантатов хрящей и препаратов для наращивания новой кожи. Мне придется отправиться куда-нибудь, где есть реальная медицина, чтобы подвергнуться пластической хирургии. Посмотри на это, — он указал на свой подбородок. — Стежки. Они зашили меня, как какую-нибудь тряпичную куклу.
Мэй улыбнулся:
— Расслабься. Мы отвезем тебя в такое место, где о тебе позаботятся профессионалы, а стоимость поделим пополам. Как тебе это нравится?
Декстер покачал головой:
— Суть не в деньгах. За наше лечение платит милиция. Этот тип, который на нас набросился, давно славится своим скверным характером, а его девке нравится, когда он взвивается. Поскольку он уже не первый раз избивает кого-то, у него отобрали милицейский значок.
— Это великолепно. Теперь тебе остается только перекантоваться пару недель, пока мы не сможем прыгнуть куда-нибудь, где тебе снова вернут твою привлекательность.
— Но у тебя сломана ключица.
— Я знаю. Немного электротерапии…
Декстер повысил голос:
— Ты что, меня не слышал? Эта планета примитивна. Здесь нет электротерапии. Никаких лекарств по укреплению кальциевого баланса. Это больница типа «торчи, пока тело само не исцелится».
— Но все равно это не больше пары недель, пока я достаточно не окрепну…
— Подумай еще раз, — перебил Декстер. — Милиция платит, поэтому ты должен следовать их правилам. Они должны быть уверены, что твоя рука действует нормально, перед тем как тебя отпустить. Конкретно это еще шесть недель.
— Шесть недель? Мы не можем торчать здесь так долго!
Декстер покачал головой:
— Не «мы», Мэй. Ты. Я могу лететь, потому что мне надо найти специалиста по пластической хирургии.
Мэй побледнел.
— Ты не можешь оставить меня здесь.
— Я не сказал бы, что у меня есть какой-то выбор.
— И как ты собираешься лететь? У тебя нет сертификата пилота, и ты, естественно, не можешь взять «Ангельскую Удачу».
— Могу, — возразил Декстер.
— Нет, не можешь, — жестко сказал Мэй. — Иначе ты создашь массу юридических проблем для нас обоих.
Декстер пожал плечами:
— Я найму пилота, это не проблема.
Мэй громко застонал.
— Успокойся. Я вернусь.
— А ты сможешь найти пилота?
— Несомненно. Я многому от тебя научился.
Мэй приподнял левую руку. Движение причинило ему боль.
— Подожди минуту. Мне надо подумать об этом.
— Я еще не улетаю.
— Возьми какой-нибудь груз. Овощи, фрукты, мясо…
— Я лечу не ради торговли.
— Послушай меня. Если ты полетишь с пустым грузовым трюмом, полет не окупится.
— Мэй…
— И ты можешь оставить себе двадцать пять процентов чистого дохода.
— Общего.
— Ладно, общего. Потом посмотри, не мог бы ты привезти что-нибудь сюда для продажи на тех же условиях. Попробуем сделать эту поездку выгодной, чтобы потом мы смогли купить больше товаров на пути отсюда.
Декстер кивнул.
— Я подумаю. — Он встал. — Я буду держать тебя в курсе.
— Хорошо. И, да, Декстер…
Второй пилот смотрел на невысокого человека, лежащего на больничной койке. Мэй улыбнулся:
