* * *
— Вилф?
Я открыл глаза. Мгновение я испуганно оглядывался по сторонам, потом все вспомнил. Она встревоженно смотрела на меня, стоя рядом с моим креслом на коленях и держа меня за руку.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Униженной, — тихо ответила она.
— Брось. Не стоит.
Она на мгновение зажмурилась.
— Кто бы на моем месте не чувствовал унижения? — спросила она.
На это у меня не нашлось ответа. Я накрыл ее ладонь своей.
— Давай забудем об этом, — предложил я. Потом бросил взгляд на дорогой хроноиндикатор над плитой: два ночи.
Она перехватила мой взгляд.
— Боюсь, для обеда немного поздновато, — вздохнула она.
— Ты еще голодна? — спросил я.
Она с сомнением посмотрела на меня.
— Да, — призналась она. — Боюсь, что голодна.
— Тогда как ты себя чувствуешь?
— Ну, ничего. Немного сонно, но…
— Но хорошая доза еды поможет справиться и с этим?
— Именно это я и хотела сказать.
— Составить тебе компанию?
— Ты это серьезно? После…
— Ну разумеется, серьезно. — Я махнул рукой в сторону крошек на тарелке. — До сих пор у меня во рту не было ничего, кроме легкой закуски. Сыр, конечно, потрясающий, но… скажем так… я пришел сюда в расчете на что-то более основательное.
— Как насчет яичницы с ветчиной?
— Настоящий имперский пир. — Я сделал оживленный жест рукой. — Если мне, конечно, разрешат готовить.
— Н-но, Вилф, не могу же я…
— Скажи это Вуту, — усмехнулся я. — Ну, конечно, если Нестерио, вернувшись, не возмутится при виде меня, ковыряющегося на его кухне.
— Начнем с того, — буркнула она, — что это моя кухня. А во-вторых, он не вернется до завтрашнего вечера, уж поверь мне.
— Ты это серьезно?
В глазах ее появилось ехидное выражение.
— Совершенно серьезно, — кивнула она. — Нет, правда. Я встал и помог встать ей. Мы очень осторожно переместились на кухню.
— Садись сюда, — махнул я в сторону кресла, и она послушно села.
До сих пор я как-то не обращал внимания на обстановку кухни. Как и все в их доме, она оборудована по высшему разряду, но какая-то… жесткая, что ли? Это ничем не напоминало то уютное, женственное убежище, которое запомнилось мне со времен ее незамужней жизни.
— Только тебе придется говорить мне, что и где здесь находится, — сказал я. — Начнем с ветчины и яиц.
— В холодильнике, — сказала она. — На средней полке. Я нашел подходящую сковородку, потом порылся на полках у плиты и нашел все остальное сам. Взял хлеб, хлебную доску и нож и отнес к ней.
— Вот, — сказал я. — Можешь помочь. — Я кинул ветчину на сковородку и собирался взбивать яйца, когда услышал за спиной ее голос.
— Мне не верится, что ты не разочаровался во мне, — сказала она.
Я отложил яйца и перевернул ломтик ветчины на сковороде.
— Боюсь, что я очень похож на тебя. Я, черт возьми, тоже ждал этого почти тринадцать лет.
— Не этого.
— Ну, встречи с тобой, — поправился я.
— Неужели тебе не противно видеть меня такой пьяной, что я даже не могу…
Я снова перевернул ветчину.
— Ну, не могу сказать, чтобы это мне было безразлично, — ответил я. — Но, как бы это сказать… мне почему-то кажется, что нынче вечером я видел не совсем обычную Клавдию. Так ведь?
— Одну из Клавдий, — сказала она, нарезая хлеб преувеличенно осторожными движениями человека, все еще находящегося под градусом, но понимающего это.
— Ясно, — отозвался я, оценивая, насколько подрумянилась ветчина… еще тик или два — и будет в самый раз. — И сколько же всего Клавдий?
— Всего две Клавдии, — ответила она. — До сих пор ты был знаком только с одной Клавдией — профессионалкой.
Пора! Я снял сковороду с огня и принялся перекладывать ветчину на тарелку.
— Мне кажется, эту Клавдию я любил большую часть моей взрослой жизни, — признался я. Слив со сковородки часть жира, я убавил огонь и обернулся к ней. — А кто такая другая Клавдия? — спросил я. — Та, с которой я еще незнаком?
— Был незнаком до вчерашнего дня, — поправила она меня.
Я дал сковороде остыть немного, обдумывая при этом ее слова. Нельзя сказать, чтобы раньше она не была при мне пьяной. В славные старые времена мы с ней частенько наклюкивались, это я помнил очень даже хорошо. Но никогда до потери чувств, как сегодня. Ни разу. Мы находили ночами занятие интереснее, чем просто дрыхнуть без задних ног. Я снова поставил сковороду на огонь и посмотрел на нее.
