Чем изощренней телеканалы и радио смешивали депутатов с грязью, тем больше москвичей шли к Дому Советов выказать свою солидарность с ними.
Вялотекущая разборка двух ветвей власти каждому обывателю позволяла спокойно сделать выбор. И поскольку Ельцин, а не парламент, озолотил меньшинство и вверг в нищету большинство, то в подсознании этого большинства мало-помалу возникал иммунитет против ельцинской пропаганды. И все её потуги давали эффект, прямо противоположный желаемому.
Политически пассивный гражданин смотрел телерепортаж, где Ельцин – благодетель, а парламент – сборище мракобесных болтунов, и делался политически активным. Но активным – на стороне парламента.
Вечером в понедельник, 27 сентября, у Дома Советов состоялся грандиозный митинг. Такой тьмы народа стены парламента раньше не видывали. На воскресный же митинг ельцинистов на Красной площади с концертом оркестра Ростроповича в качестве приманки людей собралось в несколько раз меньше.
Ничья в словесном поединке Ельцина и парламента была явно в пользу последнего. Выбор большинства стал очевиден – и не только политологам.
Сегодня поутру, когда я дома еще корпел над заметками, мне позвонил мой главный редактор Проханов:
– Запиши телефон управления общественных связей банка «Менатеп». Освободишься, свяжись – там предлагают разместить у нас их рекламу.
Разумеется, я связался и получил приглашение – придти и заключить договор на 22 миллиона рублей. Ни от каких банков прежде нам подобных приглашений не поступало.
Редколлегию нашего «Дня» украшали самые ненавистные Кремлю депутаты: Бабурин, Павлов, Астафьев, Константинов. Их фракция «Россия» доминировала в Верховном Совете. Они срывали бурные аплодисменты на массовых антиельцинских митингах. Им, свершись отставка Ельцина де-факто, если не ведущие министерские посты светили, то уж точно – решающая роль в формировании нового правительства. Так с бухты ли барахты крупный банк «Менатеп» поспешил осчастливить нас рекламой? И не по сходным ли с банкирами мотивам неслабый коммерсант Потёмкин надумал через сотрудника «Дня» оказать услугу парламенту?
Вел ли он со мной игру или из идейных убеждений электростанцию купил, мне было всё едино по большому счету. Я согласился стать посредником в благом деле и о том не пожалел – ни когда искал в Доме Советов генерала Макашова, ни когда с приданным мне по его приказу взводом казаков возвращался назад к Потёмкину.
Его «Лада» была припаркована у забора стадиона «Красная Пресня» – чуть отдаль нескончаемой толпы, плывшей от метро к парламенту. Увидав меня с казачьей свитой, Потёмкин отсоединил от машины двухколесный прицеп с электростанцией. Трое казаков подхватили его спереди и покатили задом. Остальные – прокладывали им дорогу в человеческом муравейнике. Милицейский пост задержать прицеп даже не попытался.
У поста я и расстался с поставщиком света парламенту. На прощанье Потёмкин вручил мне визитку. Но ни словом, ни взглядом не намекнул на то, чтоб я не запамятовал им содеянное. В глазах его лишь читалось: что замыслил, исполнил – и на душе полегчало. От светлого потёмкинского довольства собой мои подозрения о корыстных мотивах дарения электростанции как-то поблекли.
Я с приязнью пожал на прощанье его стальную ладонь и потопал в толпе к Дому Советов.
Глава 2. Он вернулся из боя
Площадь перед дворцом парламента 28 сентября не была, как сутки назад, заполнена до краев. Но народ всё прибывал – волна за волной. Народ пожилой и молодой, в обносках и в шик-одеяньях с иголочки. Столь разнообличной публики вместе мне в былое время не доводилось видеть, хотя за два последних года я не пропустил ни одного из многих антиельцинских митингов. Ряды злобу на Ельцина выплескивающих колоссально обновились и пополнились.
С балкона Дома Советов хрипло сотрясал воздух мегафон – глаголились решения депутатов из провинции: Новосибирский облсовет не выполнит указ Ельцина о роспуске парламента, Владимирский – считает его не действующим в области… За каждым таким известием следовал гром аплодисментов. На площади витал победительный дух.
