Так, "причащающий разум" индивида средних веков направлен на актуализацию бесконечно-возможного бытия как "всеобщего субъекта", в антитетическом тождестве "ничто" и "все"... и одновременно и в том же отношении этот разум направлен, ориентирован на формирование - в момент исповеди, в напряжениях "в-(о)-круге-храма-бытия" - средневековой личности - страстотерпца и мастера, способного в действиях, орудиях, целях своих актуализировать именно такую возможность бесконечно-возможного мира.
Так, разум индивида Нового времени направлен на актуализацию мира как предмета познания и - одновременно и в том же отношении - на актуализацию, в романном остранении, - личности автора, способного и мучительно жаждущего познавать мир и самого себя, то есть понимать вещи в их одиноком "само-по-себе-значимом" бытии. Способного - в действиях и в мысли своей актуализировать ситуацию паскалевского "мыслящего тростника".
В этом единстве (и противоборстве) двух определений (идей) самодетерминации нет ничего мистического. Каждый раз, в каждой культуре, такое единство исходно формируется в определенном (закрепленном в орудиях, в связях "всеобщего труда" и т.д.) замысле самоустремления всей нашей деятельности. Как формируется и как действует этот замысел, я сейчас не рассматриваю. Во всяком случае, мое описание "вершины" культурной линзы имеет рациональный смысл только в единстве с характеристикой ее "основания" и ее сходящихся "граней" (произведений философии, искусства и т.д.), переворачивающих собственное основание "корнями вверх".
Очень кратко я коснулся этого "переворачивания корней" и роста нашего сознания "корнями вверх", когда говорил о тех исторических периодах, в которые экстенсивная деятельность, направленная "от человека - на внешние предметы", замыкается "на себя" и разум оказывается способен, даже "вынужден" стать свободным, коренным образом перестраивая свои собственные основания, цели и установки. Думаю даже, что те итоги подобных коренных трансформаций разумения, которые мы наблюдаем исторически, совсем не были предопределены. Эти итоги мы видим уже вошедшими в исторический оборот: от мифа - к логосу; от античности - к средневековому разуму и т.д. Но могло быть (разум в такие исторические минуты действительно свободен!) и другое переосмысление начал мышления; у истории всегда есть неиспользованные (вообще иные, чем состоялись) пути развития. Причем осмысление такого спектра (как реализованных, так и нереализованных - не вошедших в мысль возможностей разумения и сознания) - одна из основных задач историка культуры и философа культуры. Но будем пока говорить о совершившихся поворотах. Это - периоды, когда - если говорить вместе с Марксом осуществляется "единство изменения обстоятельств и изменения самой деятельности, то есть самоизменения" (это - периоды, скажу я, уже в отличие от Маркса, не столько социально вынужденных, сколько духовно свободных selbstschtatigkeit - революций). Понимаю, однако, что, поскольку я сейчас не развиваю этот тезис более детально, мое изложение, особенно в этом его, собственно философском, повороте, может выглядеть особенно трудным и загадочным. Но - приходится рисковать.
4. XX век и бытие в культуре
В XX веке, как я предполагаю, актуализируется не столько та или другая возможность бесконечно-возможного бытия, но актуализируется само бытие мира как бесконечно-возможного, актуализируется само сопряжение различных форм разумения, их диалог. Мир актуален как бесконечно "возможностный".
Сила самодетерминации, "социум культуры" оказывается - в потенции своей уже не "обочиной" (хотя и решающей для поворота основных дорог исторического развития), но - магистральным створом человеческого бытия - в постоянном противоборстве с силами детерминации "извне" и "из-нутра". (Собственно, этому тезису и посвящена вся статья.) Во всяком случае, ясно, что в таком сознательном сопряжении различных форм разумения, различных форм личностного горизонта сила самодетерминации резко возрастает. Индивид в XX веке уже не срастается (не может срастись) с какой-то определенной - одной - формой разума, с однозначной формой общения. Он обречен - если только сознательно не забивает волю своего сознания - быть свободным. Поэтому именно в XX веке и возможно сформулировать всеобщее - онто-логически значимое - определение культуры. Об этом я и говорил в первом очерке этой части.
