Миновали одиннадцать месяцев, и, если даже у Рика когда-либо и «возникала потребность», как он тогда выразился, это осталось тайной для Ли. Она все больше убеждалась в полном отсутствии интереса к ней со стороны горячо любимого человека.
Резкий голос Рика вернул ее к реальности.
— Ты ведь помнишь наш разговор?
Быстрый взгляд темных глаз скользнул по фигуре Ли, словно он впервые заметил, как она выглядит.
Щеки девушки вспыхнули от смущения и негодования. Ни одного нежного прикосновения, ни одного знака внимания со стороны Рика за все эти месяцы — и вот он, заговорив о сексе, вдруг снизошел до этого оценивающего взгляда. Она не настолько изголодалась по любви, чтобы позволить использовать себя таким образом.
— Думаю, наши отношения совершенно не соответствуют картине, которую мы нарисовали тем вечером. В сложившейся ситуации все, что мы обсуждали тогда, не имеет смысла, — жестко отрезала Ли. — Мне кажется, ты тоже это понимаешь.
Сердце ее гулко билось, голова кружилась. Во взгляде Рика вспыхнули сердитые искры, и это только подогрело негодование Ли. Ей стоило огромного труда не взорваться и спокойно продолжать разговор — Смерть Рэйчел лишила нас обоих способности рассуждать здраво, — вздохнула она. — За прошедшие месяцы мы имели возможность пересмотреть наш поступок в более спокойном состоянии. Думаю, ты, как и я, теперь сомневаешься в целесообразности нашей совместной жизни.
Свершилось. Она произнесла это, и конец света не наступил. Лицо Рика вновь окаменело, но он хранил молчание. Ли мужественно выдержала его долгий буравящий взгляд.
Почему-то ей показалось, что Рик хочет услышать как можно больше доказательств. И Ли постаралась предоставить их ему.
— Я повторяю, мы поженились, не отдавая себе отчета в собственных поступках, — медленно произнесла она дрожащим от напряжения голосом. — И теперь ты несчастлив, Рик. Ты выглядишь несчастным. Совсем по-другому, чем тогда, но… Думаю, пришло время изменить ситуацию, даже если единственным выходом будет развод.
Беззвучный взрыв воцарившегося молчания потряс замкнутое пространство подобно раскату грома. Комнату всколыхнуло с такой силой, что даже спустя несколько секунд Ли не могла понять, что же это было: настоящий удар грома, раздавшийся с небес, или же взрывная волна в ее сердце.
В душе Рика тоже бушевала настоящая буря, судя по искаженным чертам его лица. Темные глаза горели негодованием, а линия губ выдавала неумолимую безжалостность.
— Ты просишь развода?
Прямота вопроса смутила Ли. Ледяной тон его голоса свидетельствовал о завидном самоконтроле Рика. Чувствуя, что сердце сейчас выскочит из груди, она покачала головой.
— Существует разница между понятиями «просить» и «предлагать».
Как эти слова могли сорваться с ее губ? Ей следовало просто ответить «да». Внезапно нахлынуло чувство отчаяния, которое Ли из последних сил пыталась скрыть.
О боже, только не дай ему заметить, не дай догадаться…
— Я лишь предложила разумный выход, — наконец произнесла она невозмутимым тоном, окончательно отклоняясь от поставленной цели.
— А ты сам решишь, как тебе поступить.
Девушка даже не заметила, когда она успела встать со стула. Тело помимо ее воли пришло в движение, приготовившись не то к обороне, не то к бегству. Смягченный вариант ответа, похоже, лучше донес до сознания Рика смысл ее предложения.
Обветренное смуглое лицо мужчины казалось высеченным из гранита. Гнев окрасил его скулы румянцем, заметным даже под темным загаром.
Однако Рик хранил ледяное молчание, и Ли знала, что он не сорвется.
— Я загляну к Бобби перед тем, как лечь спать.
Спокойной ночи.
Повернувшись и обогнув кресло. Ли с этими словами покинула кабинет. Она старалась идти ровной походкой, хотя колени у нее подгибались, а ноги вдруг сделались тяжелыми и ослабели.
Она выполнила свою задачу, и, если не считать концовки, справилась с ней неплохо. Разговор удалось пережить, а главное — Рик не заподозрил ее истинных чувств как в отношении развода, так и его самого.
Ей захотелось немедленно обнять Бобби. Ли торопливо зашагала через холл, направляясь в спальное крыло большого одноэтажного дома — типичного для техасских ранчо. Детская располагалась рядом со спальней хозяина и сообщалась с ней внутренней дверью.
