От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в. - страница 27
Такая ситуация была неразрывно связана с тем обстоятельством, что аборигены были просто не нужны англичанам (быть может, за исключением самых первых лет существования их поселений), но, напротив, являлись ненужной помехой для развития их переселенческих и плантационных колоний, и от этой помехи нужно было в той или иной форме избавиться. Под это был подведен соответствующий идеологический базис, в выработке которого приняли участие многие колониальные лидеры, а также ряд выдающихся мыслителей того времени. В результате, как честно признают современные англосаксонские специалисты, вся политика их соотечественников по отношению к коренным жителям Североамериканского континента сводилась к тому, чтобы «оттеснять индейцев или, где это было продиктовано обстоятельствами, уничтожать их».[201]
Следует также отметить, что имевшие место коммерческие контакты аборигенов с английскими торговцами, как правило, не переходили в политические союзы. Исключением была лишь так называемая Договорная цепь («Covenant Chain»), которая связывала Нью-Йорк, а через него и другие английские колонии с могущественной Лигой ирокезов и зависимыми от нее племенами (впрочем, союзные отношения с ирокезами были в определенной степени унаследованы англичанами от голландцев; существенную роль сыграло и то обстоятельство, что еще с 1610-х годов французы активно включились в межплеменные конфликты на стороне противников ирокезов: алгонкинов, гуронов и монтанье). Кроме ирокезов, лишь некоторые племена юго-востока иногда выступали союзниками Южной Каролины.
В отличие от англичан, и администрации, и простым жителям Канады и Акадии удалось наладить достаточно эффективные и разносторонние связи со множеством индейских племен, среди которых были и такие, которые проживали на значительном расстоянии от французских поселений. Идейной основой политики по отношению к аборигенам стала мысль о возможности «офранцуживания» индейцев, впервые выдвинутая еще в 1627 г. и в дальнейшем получившая значительное распространение и развитие (ее сторонниками в частности были Ришелье и Кольбер).
Конечно, в первую очередь такая ситуация была связана с тем, что аборигены были необходимы французам. Индейцы-охотники являлись важнейшим звеном в системе пушного промысла, на котором в значительной степени базировалась экономика Новой Франции. Кроме того, союз с индейцами помогал обеспечивать безопасность обширных, но малонаселенных владений Парижа и в то же время позволял французам развивать экспансию в глубь континента (что, по понятным причинам, было в определенной степени выгодно и аборигенам).
Укреплению контактов французов с индейцами способствовала также деятельность католических миссионеров, которая была чрезвычайно активной и в целом довольно успешной, хотя и не лишенной противоречий. Несомненно, ее эффект заметно усиливало отсутствие такой деятельности у англичан (даже среди их союзников ирокезов долгое время находились французские священнослужители).
Наконец, еще одним важным моментом, способствовавшим франко-индейскому сближению, являлось наличие отчетливо выраженной взаимной комплиментарности этих этнических коллективов. Именно она лежала в основе поражавшей современников способности французов устанавливать контакт с самыми «дикими» племенами, говорившими на различных языках и часто враждовавших друг с другом. Связи французов с индейцами были столь прочны, что их не могло существенно поколебать даже то обстоятельство, что английские торговцы и скупщики пушнины предлагали аборигенам более дешевые товары. Бывали случаи, когда то или иное племя, воюя с англичанами на стороне французов, продолжало поддерживать контакты с английскими торговцами (впрочем, как отмечают современные исследователи, французские товары были более качественными и доставлялись непосредственно в индейские селения
