Гус предостерегающе зарычал, и Кит увидела, как мужчина подался назад. Ее страшно удивило, что пес до сих пор не разорвал этого человека в клочья: обычно Гус не допускал, чтобы посторонние приближались к хозяйке на такое расстояние без успокоительного оклика с ее стороны. Кит еще раз попыталась сесть, но ее вновь повело, и она упала на спину.
Незнакомец быстро глянул на пса, затем на нее и подавил вздох нетерпения.
— Полагаю, вам нужно прийти к какому-то решению.
Голос у него был глухой и низкий, он рождал в ней странное чувство, будто она видит перед собой не человека, а цветы и колотые дрова. Кит поймала его взгляд. Голубые глаза с необыкновенной заботой смотрели на нее, как будто его и впрямь беспокоило ее состояние. Впрочем, Кит тут же отбросила это нелепое предположение. Что казалось бесспорным, так это тень усталости в запавших глазах.
Незнакомец ждал, а Кит изучала его, и ей в голову не пришло спросить себя, чего же он ждет. Она рассматривала наклонившегося над ней человека, думая о том, что волосы у него такие же темные и густые, как и ресницы, а подбородок и щеки, к которым несколько дней не прикасалась бритва, обросли щетиной, не скрывавшей, однако, худобы лица.
Убедившись, что ответа ему не дождаться, незнакомец спросил:
— Вы можете двигаться?
Кит на секунду задумалась, затем предприняла еще одну попытку подняться на ноги. Со слабым вскриком она схватилась за голову.
— Такое впечатление, что вы так и не можете ничего решить, — мрачно заметил молодой человек.
Кит подняла на него округлившиеся глаза, слегка вздрогнув от холода.
— Видите ли, я понимаю, что вы мне не доверяете. Конечно, винить я вас ни в чем не могу, но можете поверить, ничего плохого я вам не сделаю.
Голос его звучал так тихо, так успокаивающе, взгляд казался таким мягким, что Кит захотелось поверить ему.
Но ситуация, когда она оказалась лицом к лицу с человеком, находящимся в бегах, лишала ее возможности безмятежно довериться интуиции.
Ее сомнения, должно быть, отразились на лице, потому что он еще раз повторил.
— Я вам не сделаю ничего плохого. — Он бросил взгляд на надетую рубашку и тихо добавил: — Я вам слишком многим обязан.
К Кит никак не мог вернуться голос, и все, что ей оставалось, это неотрывно глядеть на него. Неожиданно мягкость и тепло исчезли с его лица, словно она чем-то ранила его.
— Вы боитесь меня.
Это был не вопрос, а утверждение, но оно не имело ни малейшего отношения к действительности.
— Хорошо, я уйду. Оставайтесь здесь. — Слова были сказаны коротко и сухо. — Только не пытайтесь сами передвигаться. Я вызову кого-нибудь по телефону. Они к вам подъедут.
Кит, в конце концов, обрела голос.
— Подождите!
Незнакомец замер.
— Я так… испугалась. И меня ведет, как пьяную. Но вас я не боюсь.
Он пристально посмотрел па нее.
— Может быть, и стоило бы.
В голосе сквозила ожесточенность. Выдержав его взгляд, Кит, дрожа, промолвила:
— Не думаю.
Что-то блеснуло в глазах молодого человека, что-то живое и очень человеческое. Он снова опустился на колено.
— Вам нужно перебраться в дом и отогреться. — Он оглянулся на Гуса, зорко дежурившего на расстоянии протянутой руки от хозяйки. — Но вам стоило бы отозвать в сторону этого теленка.
— Он как бы защищает меня.
— Как бы? — заметил он с юмором, а потом тихо добавил: — Впрочем, я вас понимаю.
Кит почувствовала, как румянец вспыхнул на ее щеках. Она вновь попыталась встать, но на этот раз ее остановили ласковые, но сильные руки. Гус привстал на лапы, издав странный звук — то ли рык, то ли плач.
— Спокойно, мальчик, — пришла на помощь сбитому с толку животному Кит. — Все в порядке, кшш!
Пес сел, по-прежнему не сводя настороженных глаз с чужака.
Девушка ждала, что незнакомец поможет ей подняться, и чуть не вскрикнула, когда он, не мудрствуя лукаво, просто подхватил ее на руки.
— Я сама могу ходить, — запротестовала она.
— Не сомневаюсь, — деликатно ответил он. — Но зачем?
Такого поворота событий Кит не ожидала. Не то что бы ей было неловко, скорее даже уютно. Слишком уж убаюкивали эти сильные, заботливые и нежные руки. А главное, ей неудержимо захотелось прижаться к нему. Впервые за время после смерти отца она не чувствовала себя одинокой и брошенной…
