Пришлось отменить поездку Миньки на Урал с мастеровым людом и дружинниками. Не до того стало. Слишком много дел и забот. Одну Рязань, считай беззащитную совсем, подготовить к обороне — уже на месяцы задача. Ведь это хорошо, если половцы побоятся Пронск с Ряжском невзятыми оставить и будут штурмовать их до последнего, а если нет? Если они на города эти плюнут и сразу на Рязань двинутся — тогда что? Да, земляные высокие валы у нее оставались, равно как и ров, но хорошей защитой города, если нет стен, все это не назовешь.
Как ни ломал Константин голову, но без применения секретного оружия иного ответа на этот вопрос не находил. Пришлось ему, скрепя сердце, разрешить Миньке, но только тайно, под покровом ночи, и так, чтоб ни одна живая душа не видела, весь первый десяток отлитых и уже испытанных пушек из Ожска перевезти для защиты столицы. Держать их он распорядился в отдельном помещении до тех пор, пока крайняя необходимость использовать их не заставит, а вот места для их установки выбрать и подготовить надо заранее, никому ничего не говоря. Картечь тоже всю заранее заготовить и так же, как и порох, на порции отмерить, по зарядам, да за два-три дня до нападения не забыть их в мертвую кровь окунуть, чтобы любая царапина заражение вызвала смертельное.
Вот за такими мелочами весь день и прошел. Это они ведь только на первый взгляд пустяшными кажутся, а если призадуматься, то на их решение куда как больше времени уходит, чем на что-то глобальное. Да и нет в таких делах мелочей. Кажется только, что вот это — главное, а то и то — пустяк ерундовый. На деле же иная ерундовинка, вовремя не сделанная, таких бед наворотить может, что держись.
Разошлись друзья уже затемно. Но едва Константин их отпустил, как новое соображение в голову пришло. Подумал, поколебался малость, но, вздохнув, все-таки послал Епифана за воеводой. Тот еле догнал Вячеслава, который уже на коне сидел.
— И чего еще ты удумал, что так срочно с седла меня сорвал? — начал было возмущаться Вячеслав, зайдя в малую гридницу.
— С коня — не с бабы, — хмуро буркнул Константин. — Как слез, так и обратно вскарабкаешься. Да ты сядь, сядь, — махнул он ему рукой и огорошил: — А если все это — деза?
Воевода от таких слов не сел, а плюхнулся на лавку.
— Какая деза? — не понял он.
— Дезинформация, — пояснил князь.
— Костя, ты чего, перегрелся в своем тереме?! Это же тринадцатый век, а не суровые будни Великой Отечественной! Если бы Любомира вычислили, то его просто в петлю сунули бы, и всего делов. Ну, может, попытали бы малость, а потом все равно бы удавили. Никто про эту перевербовку и думать бы не стал, поверь мне.
— Я, кстати, о перевербовке и не думал, — вздохнул Константин. — Я о другом. Что если князья решили об истинных целях похода помалкивать, а всем своим пока говорить, что так, мол, и так — идем Литву бить и орденских немцев. А на самом деле они сразу на нас нацелились.
— Слушай, старик, я в географии, конечно, не силен. Знаю, что есть, там юг с севером и запад с востоком, вот и все. Нам, воякам тупым, много знаний ни к чему, а то голова опухнет и фуражка не налезет, но даже этих знаний вполне хватает, чтобы понять — где мы, а где эти дикие литвины с немцами. Мы же с ними в противоположных сторонах. По-твоему, ратники такие дубовые у них, что проглотят эту липу и не засмеются. Или будут брать Рязань и удивляться, что город этот почему-то совсем на Ригу не похож, так, что ли?
— Им под самый конец можно сказать. Не горит.
— Под какой такой конец? Когда все княжество наше, виноват, твое завоюют?
— Нет, чуть раньше, когда на Угре соберутся.
— То есть ты предлагаешь из-за своей идеи, которая на девяносто пять процентов является обычным плодом чрезмерной подозрительности, плавно переходящей в надвигающуюся шизофрению, все маневры и учения отменить. Я правильно понял? — возмущенно осведомился Вячеслав.
— Я предлагаю еще раз все взвесить и обсудить.
— Хорошо, — покладисто согласился воевода. — Давай вспомним, что посланец на словах сказал.
— Ну, что литвины совсем обнаглели и орденские немцы тоже. Какой раз уже на Полоцкую землю ходят, да и на Смоленск со Псковом, и никакого сладу с ними нет.
