– Что-то бедненько у вас стало. Тухлый Рынок всех переманил?
Она уставилась на меня, как на привидение. А потом нехотя процедила:
– Ты откуда свалилась? Нет теперь Тухлого Рынка. Все, что на нем торговали, в столицу прямиком отправляют, сразу с кораблей. Да и где те корабли…
Понятно, нечего теперь предметы роскоши заштатной окраине потреблять. Не по чину.
– Да ты не Хранителя ли дочка? – прищурилась тетушка.
– Нет, вы ошиблись, – быстро отошла я от ее прилавка.
Я вообще Двадцать Вторая.
Во Вторую Гавань я пришла раньше всех.
Нож со Штилем задерживались. Неприятный холодок полз у меня по спине, я уже начала опасаться всех и каждого.
Наконец они появились.
– На тебе лица нет, – удивился Нож. – Да что с тобой?
– Не знаю. Мне тут неуютно.
– Это ты с непривычки переволновалась, – поставил диагноз Нож. – Опыта у тебя нет. Все идет нормально. Никто не убит, не задержан. Что может быть лучше?
– Да, а меня чуть на рынке не узнали!
– Ну не узнали же? – рассмеялся Нож. – Давай свои покупки, домой пора.
Мы покинули город через Вторую Гавань и снова короткой тропой ушли в бухту Ай-яй-яй.
Подъем на гору занял в три раза больше времени, чем спуск. Добрались до верха мы уже к вечеру.
– Ура! Пришли! – радостно встретили нас сопротивленцы. – А что у нас будет сегодня на ужин?
– Ваша любимая гороховая каша, – разочаровала я разом всех.
Ничего, благополучно переварили и новую порцию гороха. С салом он вообще пошел на ура. Нож приправил ужин парой своих обычных шуточек про экономное ведение хозяйства по науке, но потом признался, что на пять мышек и он бы ничего лучше купить не смог.
После ужина мы принялись разбирать лекарства.
– Так, Светлая, – строго сказал Нож, подступая к сестре с ложкой. – Медицина – штука серьезная. Выпьешь это и это, а если завтра будешь еще живой, то дадим и вон того. Пей.
Лекарства оказались хорошего качества, утром сестре было заметно лучше. Так что снадобья вполне стоили тех денег, что пришлось за них отдать. На душе стало полегче.
Нож и Штиль тоже рыскали по городу не зря. В углу пещеры появилась выложенная из камешков схема расположения военных на Окончательной Лысине.
– Хорошо поработали, – подвел итог глубокой ночью Нож. – Еще немного времени – и город наш.
Как собирался Нож с четырнадцатью человеками, из которых относительно здоровых было только десять, взять город – для меня оставалось тайной.
Зато выяснилось, что значит "немного времени" – день тек за днем, а мы сидели в пещере на Сопи-горе и с места не двигались.
Нож брал по очереди кого-нибудь из сопротивленцев и каждый день спускался в город. Меня он больше не брал – может, из-за того, что разревелась тогда на площади. Не знаю…
Каждую ночь – а днем Нож запретил, чтобы не выдать нас раньше времени, – мы с драконом летали и смотрели, где находится идущая по нашу душу армия.
Армия методично приближалась. Не спеша, но с хорошим, ровным темпом движения.
Каждую ночь дракон искушал меня подождать до утра и раз и навсегда остановить ее движение, потому что пепел не ходит.
А я не могла…
– Ты сама роешь и себе, и своему городу яму для захоронения, – несколько высокопарно сказал в очередную ночь старую пословицу дракон. – Ты не хочешь. Почему?
Почему, почему… Ужас весь в том, что я-то хочу… Но не могу, Медбрат побери!!!
– Моя бабушка в таких случаях говорила, "Хоча есть, а мочи нету", – безрадостно откликнулась я.
– Игру играют по правилам, – заметил в тысячный раз дракон. – В этой игре такие правила.
– Почему я? Почему ты сам не можешь все сделать?
– Я убиваю или для еды, или для защиты. Мне сейчас ничего не угрожает. Защищаешься ты, тебе и убивать.
Логика дракона была непробиваема, как его чешуя. А крылья он теперь не подставлял.
– Может, завтра получится? – умоляюще тянула я, веря, что завтра и правда найду в себе необходимые силы.
– Завтра так завтра, – гудел дракон. – Но завтра они будут еще ближе.
– Учись быть сильной, – увещевал меня дракон на следующий раз.
Я училась.
А толку…
Квадратики палаток так и стояли не тронутыми, не подозревая, что каждую ночь высоко в небе над ними кружит дракон.
Так прошла неделя.
