МАССОВАЯ КУЛЬТУРА БЫЛА БЫ НЕПОЛНОЦЕННОЙ, ЕСЛИ БЫ ЗА ЭКСПЛУАТАЦИЕЙ ТЕМЫ СМЕРТИ ОНА НЕ ВЗЯЛАСЬ ЗА ЕЕ РОДНУЮ СЕСТРУ – БЕЗЖАЛОСТНУЮ КОМЕДИЮ, ВЫСМЕИВАЮЩУЮ СТРАШНУЮ СМЕРТЬ, ДА И ЖИЗНЬ, ВПРОЧЕМ, ТОЖЕ.
Конечно, демоном немецкого кино заболел весь двадцатый век, даже несмотря на то что нацистам удалось провести обряд изгнания этого беса эстетики. История Третьего рейха – это уже другая история кино. Но в мировой культуре отголоски экспрессионизма остались. Запрос на страх был, есть и будет – и пусть страшные картины поначалу носили экспериментальный характер, зато когда к процессу подключилась целая индустрия с мощнейшим маркетингом, кинопрокаты спешно переклеили наклейки, и вместо экспрессионизма появились всем известные фильмы ужасов.
На жанровую картину, разумеется, ходят совсем с другим расчетом: кому какое дело до психологии? Тут подавай острых эмоций. Однако даже в подобном потребительском отношении есть своя терапевтическая особенность: смотря хорроры, зритель освобождается от своих внутренних страхов. Это никакое не психологическое открытие – так, невинная мысль на полях. Разные чудовища, воплотившиеся на экране, в сущности, такое же отражение фобий, только перенесенных во вне. Уродливыми телами были удостоены всевозможные мифологические персонажи – оборотни, вампиры, инопланетяне, восставшие мертвецы. Да и привидения, надо сказать, пусть и были обидно лишены тел, тем не менее выполняли – и по-прежнему выполняют – аналогичную функцию.
В культовой экранизации Стивена Кинга «Кристина» (1983) об очень ревнивом и взбалмошном автомобиле героям вообще приходится шарахаться от кроваво-красного «Плимута» 1958 года. Машина красивая, нет слов, но нуждающаяся не столько в ремонте, сколько в лечении от биполярного расстройства: то она ласковая, то очень и очень агрессивная. И пугает, и страшно. И все-таки снял это большой специалист по производству неврозов – Джон Карпентер.
Другой классик, Джордж Ромеро, сделал себе имя на ходячих покойниках. «Ночь живых мертвецов» (1968), несомненно, заложила основу последующим ужастикам своим неторопливым повествованием и резкими, если не сказать экспрессивными, поворотами. Дискомфортно не от того, что мертвецы желают твоей смерти – в нашем мире, уж поверьте, мало поистине человеколюбивых существ, – а от того, что к хромающим, разлагающимся, вонючим и бездомным мертвякам только и можно относиться, что с презрением в душе и дробовиком в руке. Вот куда они лезут? И почему на это смотрят сквозь пальцы социальные службы?
Хуже всего, конечно, когда вероломно проникают в самую уязвимую часть вашего существа – а именно в сны. «Кошмар на улице Вязов» (1984) и последующие его продолжения доказали: никто нам не поможет, если мы сами этого не сделаем. Не случайно обуглившийся маньяк носит имя Фредди – уж очень это созвучно с Фрейдом, который не менее настырно стучался к нам в сновидения.
Встреча со страхом стала одним из любимых увлечений в кино. В фильме Джо Данте «Дневной сеанс» (1993) не без иронии показано, на что готовы пойти режиссеры и кинопрокатчики, лишь бы заработать на инстинктах толпы: Лоренс Вулси, специализирующийся на дешевых треш-ужастиках, придумал ленту про инфернального человека-муравья. Ну, как инфернального? Относительно, конечно. А по современным меркам так вообще карикатурного. Но людям вроде нравится. Публика чувствует себя беззащитной. Рассказывая о себе, режиссер ненароком формулирует философию жанра: «Мы переехали в другой город. Я безумно боялся незнакомых ребят. Но теперь я им мщу. Теперь я их всех пугаю. Хотя это для их же блага. Тот, кто в самые страшные моменты закрывает глаза, пропускает все веселье… Представь, миллионы лет назад человек живет в пещере. Он выходит на улицу, и вдруг за ним гонится мамонт. Человек в ужасе, но он спасается. Вскоре испуг проходит, и он испытывает облегчение. Ведь он жив – знает это и чувствует себя живым. Он возвращается в пещеру и первым делом рисует на стене мамонта. И думает: «Другие люди увидят это! Нарисую красивого мамонта с длинными бивнями и злыми глазами». Бац. Это первый фильм ужасов! Наверное, поэтому я и занимаюсь этим делом. Нарисуй зубы побольше, убей чудовище, и все в порядке. Да будет свет! Люди приходят в пещеру, устланную двухсотлетними коврами, покупают билеты, и пути назад нет».
