В 1860-е гг., с ростом числа библиотек для чтения и увеличением аудитории, они становятся постоянным компонентом городского образа жизни, входят в быт166. Позднее в формах своей деятельности они следуют возникшим еще в конце XVIII в., а в 1860-е гг. модифицированным и тиражированным образцам. Помимо уже упомянутых, широкой известностью пользовались обладавшие богатым книжным фондом московские библиотеки Н.Н. Улитина (возникла в 1840-х гг., позднее принадлежала его наследникам и просуществовала до конца века), А.Ф. Черенина (с 1859 г. по 1870-е гг.), А.Ф. Ушакова (с 1865 г. по конец 1870-х гг.), М.А. Вивьена (1880-е гг.); библиотеки Л.Д. Кашкина в Твери, П.Н. Аносова в Воронеже (была основана Д.А. Кашкиным не позднее 1840 г.), М.А. Фронштейна в Ростове-на-Дону, Е.П. Распопова в Одессе, В.М. Истомина в Варшаве, П.И. Макушина в Томске «с прекрасным подбором книг по всем отраслям знания»167 и др.
Некоторое представление о темпах роста числа библиотек для чтения могут дать сведения по Москве (данные только по библиотекам с фондом русскоязычных книг): в 1851 г. их было 2, в 1866 г. – 9, в 1880 г. – 32, а в 1900 г. – 40168. По весьма неполным официальным данным (нет сведений по Петербургу, Москве и нескольким губерниям), в 1882 г. в Российской империи было 517 библиотек разных типов, в том числе 286 библиотек и кабинетов для чтения, то есть 55% общего числа. Большая часть библиотек для чтения существовала при книжных магазинах (188 из 226, то есть 66%)169. «Библиотеки при книжных магазинах, кроме прямого дохода (от подписной платы), приносили еще косвенный доход, поскольку привлекали покупателя и расширяли книготорговый оборот»170.
Если учесть, что в Петербурге в 1881 г. было 30 библиотек для чтения171, а в Москве, как указывалось выше, в 1880 г. – 32, то получится, что общее число библиотек для чтения по стране составляло в 1882 г. примерно 350.
Библиотека для чтения была приличным, «порядочным» способом получения денег для лиц привилегированных сословий – дворянства, чиновничества, интеллигенции. Она позволяла совмещать приобретение денег на жизнь с достаточно престижной, «чистой», а нередко и просветительской деятельностью. Именно этим объясняется высокая доля представителей указанных сословий среди владельцев библиотек для чтения. Характерно, что нередко в качестве содержателей библиотек для чтения выступали литераторы – помимо уже упомянутого И.С. Никитина можно назвать также Ф.А. Арсеньева, П.В. Засодимского, А.И. Эртеля, А.А. Соколова, Ф.В. Домбровского, Д.С. Дмитриева и др.172. В 1882 г. 50% владельцев библиотек принадлежали к привилегированным сословиям и профессиям (дворяне, чиновники, военные, учителя, врачи и т.п.), 37% составляли купцы и мещане, 13% – представители других групп и сословий (крестьяне, священнослужители, иностранные подданные и т.п.). Значительную часть владельцев библиотек составляли женщины (29%). Среди владельцев библиотек для чтения, не совмещенных с книжными магазинами, доля представителей привилегированных сословий была еще выше (62%)173.
Для характеристики деятельности библиотек для чтения большое значение имеет информация о составе их фондов. Чтобы получить репрезентативные данные по этому вопросу, мы проанализировали печатные каталоги библиотек для чтения за один из периодов их деятельности. В выборку вошли все имеющиеся в Российской государственной библиотеке каталоги 1879—1881 гг. (31). Анализ показал, что обычно фонд состоял из 2—3 тысяч названий, причем на долю художественной и детской литературы приходилось 60—70% фонда. Однако в некоторых столичных библиотеках объем фонда резко превышал средний уровень, а в некоторых провинциальных был существенно ниже его. Так, в библиотеке М.А. Вивьена в Москве было около 9 тыс. книг, а в библиотеке П.А. Хворова в Саратове – всего 351. Значительное место в фонде занимали журналы. Как правило, выписывалось не менее 10 названий журналов, прежде всего толстых универсальных ежемесячников («Отечественные записки», «Дело», «Вестник Европы», «Русский вестник», «Русская мысль» и др.).
