В любом достаточно «тухлом» месте, где люди возомнили, что достаточно влиятельны, способны и уважаемы, чтобы что-то о тебе узнать, произносят эту заезженную фразу. Они ждут заученных фраз, будто бы вычитанных из учебников по быстрому взаимодействию с обществом, принятых в той или иной ситуации клише и дежурного выражения лица, отождествляющего и без того очевидное «Я произношу этот набор фраз в 723-й раз». Кто-то справляется с ответом лучше, кто-то хуже (и это все равно квалифицируется мною как дар). Я, например, впадаю в окаменение, смущаюсь, злюсь или перевожу тему.
Рассказ о себе – это не дежурная подборка информации об образовании, семье и планах на будущее, не слова, призванные составить о тебе наилучшее впечатление. Как я могу изложить незнакомому человеку, кто я такая, если сама не очень-то представляю и тем более – если совсем не хочу делиться с ними тем сокровенным, что определяет меня как Меня?..
Да, всем известно, что я – Маша, и это общепринятое обращение довольно адекватно и привычно, хотя банальное «Маша» может злить до дрожи, а может и радовать, если кто-то мягко прошептал его на ушко. Но я точно знаю, что ненавижу, когда меня называют «Марусей», – особенно если это говорят незнакомые радостно-улыбчивые женщины. С этой позиции я непреклонна и могу осознавать, что мое «Я» – это не «Маруся». Может быть, «Руся»… правда, так меня ни разу в жизни не называли.
Я обожаю цветные детские пластыри, спонтанные подарки и внимание, «Киндеры» из двух половинок (где в одной – необычная субстанция с шоколадными странными тефтельками), морковь и запеченную рыбу, большие вязаные шарфы, может быть даже пледы, замаскированные под шарфы, которые я на самом деле очень редко ношу…
Я коллекционирую кружки из «Starbucks», футболки и людей. Наверное, поэтому у меня нет друзей, но тьма-тьмущая хороших знакомых и приятелей, парочка побочных семей и патологических кумиров. Я говорю по телефону либо по делу, либо с совершенно определенной целью – впитывать голос и вытягивать истории (как можно додумать, только один человек способен терпеть меня в трубке достаточно долго, и, по счастливому стечению обстоятельств, я зависима именно от его голоса); боюсь продавцов в магазинах и не люблю, когда за мной ходят, если у меня совершенно повседневное, но раздутое до наиважнейших масштабов дело. Я до дрожи обожаю своих котов (а «мои» и «не мои» – вполне определенные понятия), скармливаю им шоколадные конфеты и мороженое, позволяю занимать всю поверхность кровати, и (сколько бы я не ругала эту их особенность) все равно сплю с краю или между сопящими носами.
