Сейчас российская власть держится на двух китах: «ручном управлении» В. В. Путина и нефтегазовых доходах. Первый кит уже вот-вот близок к затоплению. А что происходит в это время со вторым китом?
Главный вывод из глобальных и внутрироссийских современных тенденций развития нефтяного рынка и технологий нефтедобычи заключается в том, что нефтяной поток как источник развития нашей экономики имеет сугубо временный характер и скоро будет исчерпан. Он деструктивен и морально устарел, во всяком случае, в той его форме, которая у нас практикуется. Надо начинать делать ставку на иные источники развития.
Накопленные за время «дорогого» экспорта нефтегазовые доходы бюджета должны быть трансформированы в инвестиции в основной и оборотный капитал внутри страны, в виде вложений в инфраструктуру, а также путем создания «предприятий-чемпионов» при государственном участии. Механизм создания и внедрения новых технологий должен быть пущен при участии и развитии ВПК, также финансируемого за счет государства. Третьей и самой важной инвестиционной составляющей должна стать новая система подготовки кадров как часть системы национального образования, позволяющая готовить и воспроизводить квалифицированных специалистов по всем требуемых направлениям и секторам экономики страны.
На госкорпорации сырьевого сектора неумолимо надвигаются волны системного кризиса: на Западе идет «сланцевая» революция, падает спрос на российские газ и нефть, растут предельные издержки нефтедобычи в России.
Проблемы выявлены, но нашим правительством и руководством госкорпораций не найдено ответов на те вызовы, с которыми они столкнулись. Кризис – это не когда нет денег, а когда нет идей, куда двигаться дальше и что делать в проблемной ситуации. После Великой Отечественной войны в нашей стране царила разруха, но кризиса никакого не было, так как почти каждый понимал, что это временное состояние, понимал, куда и зачем страна будет двигаться дальше. Сейчас этого нет.
Признаки системного кризиса имеются не только в нефтяном сегменте, они повсюду. Их метастазы проникли в строительную отрасль, которая всегда ведет себя как лакмусовая бумажка состояния здоровья современной российской экономики. Трагизм ситуации заключается в следующем.
Первое. Отсутствие комплекса мер по градостроительному развитию территорий Новой Москвы, а также новых территорий других крупных мегаполисов России создает угрозу бизнесу крупнейших застройщиков и интересам вкладчиков Сбербанка России и иных банков-кредиторов строительной отрасли.
Второе. Если бы банки при оценке кредитных заявок застройщиков исходили только из реальных экономических показателей, такой финансовой поддержки, какую строительная отрасль имеет, и такой серии реструктуризаций она никогда бы не получила.
Третье. Системный кризис – это когда думаешь, что улучшаешь ситуацию, на самом деле ее ухудшая. Таких клиентов типа «пан или пропал» у банков, особенно государственных, сейчас много. Бесконечные реструктуризации – это не более чем увеличение долгового бремени и небольшая отсрочка в развязке ситуации. Это значит, что со временем придется списывать не один и не два миллиарда долларов США.
Четвертое вытекает из третьего. Хватит ли у банков устойчивости (читай резервов), чтобы избежать собственного банкротства в ситуации дефолта крупного застройщика? а вот это уже не факт. Системный характер проблемы означает, что похожие проблемы есть не только у одной крупной компании, что они присущи всему рынку.
Из четвертого вытекает пятое. В случае потенциального банкротства банков, вызванных накопленными плохими кредитами крупнейших заемщиков, хватит ли средств государства, чтобы закрыть эту финансовую брешь? С учетом других трат государства это гарантировать уже нельзя. В 2008 году финансовые дыры банковской системы были закрыты, но временно. С учетом крайне малоэффективной дальнейшей финансово-экономической политики правительства, склонного к роскошествам в виде Олимпиады «Сочи 2014» и чемпионата мира по футболу 2018, возможность повторения кризисного сценария открыта.
