Голосовые модуляторы могут также управляться ухом и сознательным мышечным контролем. По мере того, как искусство манипулировать мышцами возрастает, совершенствуется, мы все больше и больше отдаляемся от непосредственной реакции.
На той стадии, когда звук артикулируется губами и языком и формируются слова, может показаться, что непосредственное общение исказилось и стало почти невозможным.
Чем больше органы дыхания и резонаторы подвержены зажимам, тем очевидней их звукообразующая роль переходит к языку и губам. В результате этого замещения способность губ и языка к артикуляции снижается под давлением чужих обязанностей. Пока язык не может расслабиться в процессе формирования звука, он не способен выполнить своей естественной функции — артикуляции этого звука. Язык прикреплен к гортани, гортань с диафрагмой соединяет трахея. Напряжение в одном из этих трех участков (язык, гортань, диафрагма) вызывает напряжение в двух других. Пока язык напряжен, он будет затрачивать больше усилий на артикуляцию, чем необходимо. В итоге ответы на импульсы, исходящие из речевого центра коры головного мозга, станут примитивнее.
Губы, являясь частью лицевой мускулатуры, теряют пластичность в результате тормозящих мозговых сигналов. Из всех частей тела лицо может быть как наибольшим, так и наименьшим выразителем эмоций. Некоторые лица застывают в бесчувственные, бесстрастные маски, под которыми их владельцам легче скрыть свои эмоции. Кто-то носит маску миротворца, при этом мышцы, поднимающие углы рта в улыбку, как бы застывают в этом положении. Другие же, впав в уныние, напротив, не способны поднять углы рта. Вполне естественно, что по мимике лица так или иначе мы можем судить о личности. В юности можно предотвратить преждевременное ожесточение лица, позволяя мышцам непосредственно реагировать на изменения настроений. Это послужит гимнастикой для мышц, без которой они, подобно другим мышцам тела, потеряют свою эластичность. Итак, чтобы лицо не ожесточалось, люди должны быть открытыми, не бояться откровенного выражения своих эмоций, верить, что именно в этом их сила.
Губы, являясь "часовыми" рта, могут выполнять роль либо тюремной решетки, либо "легко открывающейся двери с хорошо смазанными петлями". Напряженная верхняя губа не только символ английской бесстрастности. Обычно верхняя губа застывает в неколебимом желании скрыть страх или сомнение. Иногда она сохраняет неподвижность, чтобы просто спрятать плохие зубы или улыбку, которая с юности казалась человеку непривлекательной. Свобода верхней губы необходима для живой артикуляции. Ради максимальной продуктивности работа над произношением должна быт поровну разделена между верхней и нижней губами. Когда верхняя губа зажата, на долю нижней выпадает 85 процентов усилий. Возможно, для дополнительной помощи она привлечет и челюсть. Хотя по сравнению с губой челюсть чересчур неуклюжа и ее участие артикуляции нежелательно.
Можно было бы написать целую книгу, посвященную блестящей игре голоса в целях маскировки его хозяина. Существуют голоса, создающие впечатление пробивного человека, хотя человек с подобным голосом может быть сродни ребенку. Нередки жалостливые голоса, маскирующие силу женщин, с целью выглядеть в глазах мужчин слабыми ради личной выгоды. И, наконец, бывают выразительные, свободные, глубокие голоса, символизирующие уверенность и преуспевание, что далеко от истины. Ложные голоса могут звучать изысканно в своем двуличии.
А теперь суммируем отрицательные факторы и их влияние на голос.
1) Душевное волнение передает импульс дыханию, в ответ же дыхательные мышцы сдерживают этот импульс и мешают свободному течению дыхания.
2) Неправильная осанка (впалая грудь, затрудняющая работу межреберных мышц при дыхании или согнутая спина, которая мешает свободной работе диафрагмы).
3) Контроль дыхания со стороны большой мускулатуры, который сводит на нет связь между эмоцией и дыханием.
