– Не повалявши – не съешь, – оптимистично сказала Полиночка, подняла с пола расплющенное пирожное, подула на него, сунула в рот и зажмурилась от удовольствия.
Ошибки быть не могло, Полечка беременна. Нормальная девушка не станет трескать с таким аппетитом пирожные с пола, пришла к выводу Зотова. Варламов дипломатично сделал вид, что ничего не видел.
– Есть ром и виски, – сказал он. Направился к бару и распахнул дверцы. – Вино еще есть. Шампанское.
– Ром. Нет, лучше виски. А водки у тебя точно нет? – с надеждой спросила Зотова и обратилась к Полечке: – У меня на работе проблемы, вот я и…
– Решили надраться. А какие? – спросила Полечка, подняла с пола второе пирожное и с аппетитом его съела. Зотова растерянно промолчала. Варламов, видя, что ситуация выходит из-под контроля, метнулся от бара в кладовку и притащил оттуда веник и совок.
– Серьезные проблемы? – повторила вопрос Полина, тревожно глядя на то, как Иван Аркадьевич сгребает с пола веником в совок итальянские кулинарные шедевры.
– Да, очень серьезные. У меня убийство, – вздохнула Елена Петровна и покачала головой, словно у нее это первое дело в жизни. В кармане завибрировал сотовый. Елена Петровна ответила на звонок. Звонил Трофимов.
– Поняла. Жду, – бодро сказала Зотова, сунула телефон в карман и повернулась к Полечке. – Два.
– Что два? – не поняла невестка.
– Два убийства, – сообщила Елена Петровна и тяжело вздохнула. Варламов недовольно на нее покосился. Зотова же в душе впервые обрадовалась, что случилось преступление и у нее есть повод не становиться бабушкой хотя бы временно.
– А у нас два ребенка будет! – радостно выдала свой секрет Полина. – Ой, не удержалась и протрепалась!
– В каком смысле – два? – ошарашенно спросила Зотова.
– Лен, два ребенка – это двойня. Поздравь скорее Полечку! Ты будешь бабушкой в квадрате, – пошутил Варламов и пихнул в очередной раз окаменевшую Зотову в спину.
– Я так рада! Поздравляю! Это так неожиданно! – пропела Елена Петровна, сгребла в охапку Полину и прижала к груди, чтобы невестка не увидела перекошенное выражение ее физиономии. Бабушкой она почти приготовилась становиться, но бабушкой в квадрате! Это было как-то чересчур.
Полечка уткнулась ей в плечо носом, и ее счастье вдруг перекочевало Елене Петровне в душу. Одновременно с приливом счастья возникло беспокойство. Это было невероятно, в Полине колотилось не одно, а три сердца. Две новые жизни развивались в ее плоском животике. Конституция у Полиночки была хрупкой, глядя на ее узкие бедра и тонкую кость, невозможно было представить, как в ней смогут уместиться два малыша. Там одному-то ребенку будет тесно!
– Полечка, что доктора говорят?
– Все хорошо. Анализы хорошие, детишки развиваются нормально – согласно нормативам, – пошутила Полина. – Правда, у меня таз узкий, сама двойню не рожу. Кесарить будут. Но Пашка меня в родильный дом к своему клиенту определит. Уже договорились. Он крутой хирург.
– Так, скажи мне имя этого доктора. Я пробью его по базе и выясню, не было ли у него каких-то тяжб, жалобы, может, были. Медицинские дела редко доходят до суда, но заявления…
– Елена Петровна! Паша – ваш сын! Он все, конечно же, проверил уже двести раз. Отличный доктор, так кесарит, что потом даже шрама не видно. Не волнуйтесь.
Полина чмокнула Елену Петровну в щеку и пошлепала к холодильнику.
– Иван Аркадьевич, у вас солененького ничего нет случайно? – поинтересовалась она и, не дождавшись ответа, распахнула холодильник.
– Селедка есть исландская. На верхней полке, – обрадовал ее Варламов. Полечка его опередила, она уже вытащила баночку с сельдью в винном соусе и смотрела на нее горящими глазами.
– Лен, хочешь сказать, что ты уезжаешь и не разделишь с детьми этот праздник? – невзначай поинтересовался Варламов.
– Да, к сожалению. Сейчас за мной машину пришлют. Свидетельницу по последнему делу, похоже, грохнули, – сказала Зотова и направилась в прихожую, снова надевать ботинки.
