Минут через двадцать катер причалил к острову. На высоком берегу стояло несколько домиков дачного типа, за ними поднималась сосновая роща, в которой, как мы легко догадались, и был расположен наш санаторий. Могучий старик в тельняшке ловко закрепил концы, и мы один за другим сошли на берег.
– Между прочим, товарищи, – прогудел Игорь Тарасович, – прошу учесть, что отныне мы – островитяне! Робинзоны! Тебя, дедусь, случайно не Пятницей зовут?
– Хоть конем называй, да в телегу не запрягай! – отшутился дед. – Родитель назвал Петром, старуха кличет стариком, а туристы – как у кого язык подвешен: одни – Пятницей, а другие – Петром Потапычем.
Мы приняли намек к сведению.
Между тем моторист махнул на прощанье рукой, и катер отчалил.
Светило жаркое июльское солнце, но здесь оно было какое-то нежное, его лучи не обжигали, а ласкали; от огромной ванны озера веяло прохладой. Оглядываясь по сторонам и переговариваясь, мы по деревянной лестнице гуськом поднялись к домикам.
– Какие милые домики! – грудным голосом сказала Ксения Авдеевна. – Здесь, наверное, живет обслуживающий персонал, да?
– Здесь живут счастливые люди! – продекламировал Прыг-скок. – Перед ними вечно расстилается безбрежное озеро, над ними голубое небо и белые стада облаков…
– Я рада, что вам нравится это место, – удовлетворенно сказала Машенька. – Ведь здесь будем жить мы.
– То есть как? – всполошился Раков. – Уж не хотите ли вы сказать, что эти четыре сарая и есть санаторий?
Дед Потапыч крякнул.
– Не из бывших ли пажей его бывшего императорского величества будете? – ядовито спросил он.
– Молчи, старик! – высокомерно сказал Раков.
– Вы, наверное, пошутили, Машенька? – с легкой тревогой спросил Прыг-скок.
– Хороши шутки! – буркнул Раков.
– Однако где же санаторий? – забеспокоилась Ксения Авдеевна. – Где отдыхающие? Столовая? Лечебный корпус?
– Где почта, телеграф, телефон, метро? – быстро включился Юрик.
– Кафе «Мороженое», «Детский мир»? – немедленно добавил Шурик.
– Брысь отсюда! – прогремел Игорь Тарасович и погрозил кулаком братьям, которые, на ходу раздеваясь, бросились к озеру. – Однако, чадо мое, – озабоченно сказал он, – попрошу разъяснить некоторые туманные вещи. Правильно ли мы сообразили, что эти домики, которые выступавший передо мной коллега довольно безответственно обозвал сараями, и есть весь наш санаторий?
– Да, – сказала Маша, – вы сообразили очень удачно.
– Значит, вы не пошутили? – изумился Прыг-скок. – Но ведь это черт знает что!
– Почему же? – Борис скорчил недоуменную гримасу. – Перед нами будет расстилаться безбрежное озеро, а над нами – белые стада облаков!
– Мне плевать на ваши облака! – разозлился Раков.
– Значит, вы некультурный человек и не учили физику, – невозмутимо отпарировал Борис. – Плюнув на облако, находящееся на высоте нескольких сот метров, вы неминуемо обплюете свою уважаемую персону.
– Попрошу всяких разных не учить меня культуре!
– Требую извинений, – тем же тоном сказал Борис, – иначе за честь «разных» вступится Зайчик, который стукнет вас в солнечное сплетение.
– Извиняюсь, – отступая назад, пробормотал Раков.
– Однако, – продолжил свою мысль археолог, – если одно «белое пятно» с карты стерто, осталась еще куча других. Где лечебный корпус? Мне не придется производить раскопки, чтобы его обнаружить?
– Нет, не придется. – Машенька улыбнулась. – Вот он – лечебный корпус! Посмотрите, какой большой и красивый!
И она широко развела руками.
– Вы хотите сказать, – дрожащим голосом произнесла Ксения Авдеевна, – что эта чаща, в которой наверняка есть волки, заменит нам сероводородные ванны?
– Успокойся, дорогая, – сказал Лев Иванович. – Ванны, если уж на то пошло, прописаны мне, а не тебе. Здоровым людям вполне достаточно и леса, а ты на редкость здоровый человек!
– Это я – здоровый человек! – Ксения Авдеевна возмутилась. – Да у меня от твоей музыки галлюцинации начались.
И вдруг меня осенило.
– Турбаза… крохотное хозяйство… в котором будут пастись твои кролики… – неожиданно выпалил я.
– Боже! Что вы городите, какие кролики? – с отчаяньем воскликнула Ксения Авдеевна.
