Затем мы остановились. Я прислонился спиной к влажной кирпичной стене, закрыл глаза и на некоторое время выпал из реальности. В чувство пришёл вместе с толчком в плечо.
Оказалось, Эл совала мне в руку какое-то оружие. Напоминающее небольшой арбалет.
– Постоит у входа? – спросила девушка у Рома.
– Он отстрелит себе яйца.
Эл смерила меня взглядом:
– Вряд ли они есть у него. Знаешь, где спусковой крючок?
– Это… типа арбалета, – промямлил я. – Или нет?
– Идиот, – Эл забрала оружие. – Стой здесь.
Затем они пропали. Я огляделся. Вокруг улица – не улица. Подворотня – не подворотня. Освещена неоном. О!
Рядом вывеска: «У Ганди». И витрина. Я смело шагнул в неё.
Раздался звон разбитого стекла. Затем истошный вой сигнализации. Крики: «Стой! Стрелять буду!».
Протрезвел я мгновенно. Нырнул назад, в подворотню, через соседнюю витрину. Стекло почти не оказало сопротивления. Разбитые неоновые трубки мелькнули перед глазами. Следом влажный чёрный асфальт. Удар. Позади выстрелы.
Я бросил взгляд в сторону. Угол дома. Пополз туда. Однако из темноты показалась фигура, сжимавшая в руках автомат. Силуэт уже направлял оружие на меня, когда в его грудь впился плевок света. Неизвестный рухнул замертво с прожжённой насквозь грудью.
Позади раздался раскатистый голос Рома:
– Прячься!
На глаза попался спасительный мусорный бак. Я легко, словно птица, вспорхнул на гору мусора и постарался зарыться поглубже.
Некоторое время слышались только выстрелы и крики. Затем всё стихло. Я уже собирался вылезти наружу, но тут мусорный бак опрокинули.
«Это конец», – мелькнуло в голове.
Я выкатился к ногам Эл. Подошёл Ром, и они начали спорить.
– Если бы не этот… – громила размахнулся, чтобы пнуть меня, но его остановила девушка.
– Уже неважно. Главное выяснили. Они поставляют камни Демону.
Ром поутих и положил ручищи на плечи Эл:
– Никто не возвращался оттуда.
– Это же Ли! Мы должны помочь. Я не прощу себе, если… И тебе не прощу!
Ром отвернулся к кирпичной стене, однако быстро согласился, тяжело вздохнув:
– Да. Ты права. Права.
Конвой опять повёл меня куда-то. К Демону, надо полагать. Эл бросила через плечо:
– Предупреждай, если опять захочешь войти не в дверь.
* * *
Дорога оказалась весьма монотонной, и я начал бояться вновь уйти в себя. Мы шли вдоль сетчатых заборов, по узким проулкам с кирпичными стенами. Иногда по подвалам, вдоль труб отопления. От вида утопающих в слякоти подворотней мутило. Я брёл среди пара, поднимающегося с труб и собственного дыхания.
Капли влаги шипели на горящих в переулке бочках. Впрочем, людей, что должны греться у них, на глаза не попадались.
– Почему здесь столько дождя? – спросил я спину Эл.
– Импланты не коротит, и ладно, – ответил сзади Ром.
Внезапно в глаза ударил свет. Меня ослепило. Я инстинктивно пригнулся, чтобы стать меньше. Мои спутники замерли. Как статуи.
Я уже отползал к углу, а Ром с Эл стояли как вкопанные. Не тянулись к оружию. Не кричали. Я не ожидал того, что моих друзей-полубогов смогут так легко победить.
– Их отключили? – раздался мощный, искажённый голос. Сверху.
– Да, – ответили рядом. Заурядный мужской голос.
– А этот?
– Сканер показывает, что он без камня. Электромагнитный импульс не сработает.
– Взять его.
Я пытался разглядеть хоть что-то, но свет не позволял. Взгляду не за что зацепиться. Вокруг ослепительно белая пустыня. Затем Ром и Эл упали без чувств. Как куклы. Их толкнули чьи-то руки, вытянувшиеся из-за источников сияния. Я бросился к оружию, что выпало из одежды девушки.
Однако нападавшие словно ждали этого. По кирпичным стенам скользнули тени – и за мгновение обрели человеческие черты.
В руках нападавших сверкнули странные голубоватые искры – на концах небольших дубинок. Первый удар пришёлся по спине. Меня словно пронзил длинный хвост морского ската.
Тело рухнуло прямо к осветителю. Его сияние проникало даже сквозь веки. Затем нестерпимый свет исчез.
* * *
– Приведите его в чувство, – доносилось сквозь забытье. – Он должен ощутить боль.
Меня будто бросили в ледяное озеро, и лёгкие потребовали воздуха. Очнулся.
С лица стекали струи холодной воды, а сдавленная кожаными ремнями грудь пыталась разорвать их судорожными вздохами. Тщетно. Руки и ноги тоже были прикреплены к подлокотникам и ножкам пыточного кресла. Но голова могла свободно болтаться.
