Надо сказать, названная сумма и порадовала, и напугала одновременно. Такие деньги просто так не платятся, за такие деньги убивают. Но конечно же, согласились все. Лия вообще была безмолвной тенью этого человека. Васе даже иногда казалось, что она не просто сиделка и медсестра, она возлюбленная, тайная возлюбленная, которую стыдятся, но отказаться от которой не в состоянии. А она все прощает просто за возможность быть рядом со своим господином. Правда, однажды Вася нечаянно увидел у девушки взгляд ненависти и злости, направленный на шефа, но это была секунда, а после он очень быстро сменился обожанием.
Морской воздух наполнял легкие, а яркое солнце не давало до конца осознать, что происходит что-то ненормальное. Телефон пикнул, доставив плохие новости из далекой и холодной Москвы. Сердце Василия сжалось от любви и боли, перехватив дыхание. Все, нечего рассуждать, это жизнь, и здесь каждый за себя, ему очень нужны эти деньги. «Все эти люди, – он обвел взглядом компанию, лениво опустошающую холодное шампанское, – никогда не подумали бы о тебе. Поэтому и ты им ничего не должен». Мысли, прозвучавшие так правильно в голове, не помогли, на душе по-прежнему было мерзко.
– Вольдемар, – к нему подошел голубоглазый парень со взлохмаченной мальчишеской челкой, которого он вытаскивал сегодня из полицейского участка, и доброжелательно протянул левую руку, потому как правая, виновница его задержания на тайской таможне, была в ортезе. Тайцы, добрые люди, не оставили человека без медицинской жесткой повязки и быстро нашли ему более современное, чем наш российский гипс, приспособление. Глаза у парня радостно блестели, словно он не мог поверить в происходящее с ним и радовался всему как мальчишка. – Мы не успели познакомиться, – широко улыбаясь, сказал он.
– Василий, – представился начальник охраны в ответ. – А я, честно говоря, думал, что вы Владимир.
– А, – отмахнулся странный парень беспечно, – это я по паспорту. Скучное имя, скажу я тебе, слишком официальное. Вольдемар – это какая-то тайна, свобода. Меня все друзья Вольдемаром называют.
Василий неохотно отметил, что попал в список друзей, но решил не заострять на этом внимание, вдруг пронесет и новый знакомый так же быстро вычеркнет его из списка. Поэтому его следующий вопрос прозвучал нарочито вежливо с подчеркнутым «вы».
– Вы, Вольдемар, для нас неожиданный гость. Девушка ваша не предупреждала, что вы составите нам компанию, – каждое «вы» Василий ставил под ударение, в надежде, что парень это заметит.
– Это Скворцова-то? – уточнил почему-то парень, словно у него могла быть здесь еще какая-то представительница слабого пола. – Она вечно все забывает, – весело сказал он и махнул на девушку рукой. Та же уже расположилась на лежаке и, обняв свой рюкзак, сладко спала, не снимая огромные черные очки.
Девица Василию не понравилась, эдакая эмансипе, такие несут правду людям в лицо, которая, по сути, кроме них самих никому не нужна. Чувствуют себя при этом борцы за справедливость страшно крутыми и деловыми. Молодость бесстрашна, потому что жизнь еще не била их, и им кажется, что они могут изменить мир своей погоней за истиной. Не подозревая, что истина не одна. Позже те, кто выживут, узнают страшную тайну бытия, о том, что правда у каждого своя, но это будет после тысячи синяков и ушибов, которые нанесет им судьба. Василию было всего тридцать, но по службе он видел слишком много горя и слишком много разной правды, поэтому чувствовал себя старше этих двадцатипятилетних.
– По-моему, ваша дама сердца перебрала в самолете, – сказал Василий, стараясь скрыть в голосе брезгливость.
– Это Скворцова-то? – вновь почему-то уточнил Вольдемар. – Вообще на нее непохоже. В универе и не такое проходили, да и Юлианнка в этом плане у нас лучшая была, всегда всех проконтролирует и все наутро помнит. Даже не знаю, что случилось. Нервы, наверное, – философски закончил парень.
Яхта приближалась к острову, и до причала оставалось не больше двадцати метров, когда прозвучал женский визг:
– Человек за бортом!
Василий по привычке моментально реагировать снял свои туфли и как был, в джинсах и футболке, нырнул в море. В воде испуганно бултыхался Бронеслав Базаров, беспомощно оглядываясь по сторонам.
