Однако крытый двор ставился во вторую очередь. Прежде всего нужно было окончить хотя бы одну избу и перевести туда детей, страдавших от тесноты и дыма. Работа эта ускорялась тем, что решили крышу не возводить коньком, а сделать двойные потолки, засыпанные землей.
Все же, несмотря на страшную гонку и всякого рода упрощения, первая и притом самая маленькая изба была готова только через две недели с момента ее закладки. Дети тотчас же были переведены туда и сразу повеселели.
Дальнейшие работы пошли еще быстрее, так как первая постройка приучила к работе и дала достаточный опыт и уменье. К этому времени спали воды первого разлива — «снежицы», — который на Гольчихе был позднее, чем на Енисее. Река сузилась, и воды ее стали тихи и смирны. Когда начался второй разлив Енисея, пошла «коренная вода», то Гольчиха опять вздулась, но на этот раз воды в ней остановились, будто от запруды. Только через каждые шесть часов стеной набегали волны океанского прилива, тревожа сонное лоно реки.
Но ушла и «коренная вода», а комарийные полчища пополнились резервами мошек. Приближалась середина июля. Пароход «Енисей» купцов Баландина и Кытманова уже два раза приходил к Бреховским островам, привозил хлеб и спирт и забирал пушнину и рыбу. Второй приезд «Енисея» вызвал сенсацию во всей тундре: не успел еще отвалить «Енисей», а к пристани причалил другой пароход какого-то нового «Енисейского пароходного общества». Вместе с тем появились слухи, что это общество с будущего года пустит еще два парохода.
Слухи эти встревожили колонистов «Крылатой фаланги». Конспирация делалась труднее, а край света с гиблыми местами становился более посещаемым. Единственно, что успокаивало их, так это отсутствие пароходных пристаней ниже Бреховских островов. Пароходы вообще ниже не спускались, и центр сборищ людей для купли и продажи был на сто сорок верст выше устья Гольчихи.
— Все же, — тревожился Грибов, — когда мы построим аппарат и начнем пробные полеты, весть об этом долетит до Бреховских островов, а оттуда дойдет до ушей полиции и охранки.
— Но, во всяком случае, — возражал Успенский, — года три нам гарантировано для спокойной жизни. Допустим, нам удастся через два года закончить аппарат…
— Да годик нужно, — прервал его Грибов, — на пробы и усовершенствования, ибо проверки на моделях мало. Потом надо научиться управлять аппаратом при ветрах, при разнице в плотности слоев воздуха…
— Хорошо, — вмешался Орлов, — но пока слухи дойдут, пока там им поверят, а потом проверят, — уйдет еще с годик; потом начнется переписка, потом пошлют сюда для расследования. Когда же все готово будет, мы наплюем им в бороду и улетим, куда пожелаем…
Грибов рассмеялся.
— Все это не так просто, как кажется, — сказал он, — куда пожелаем, мы полететь не сможем, ибо появление в воздухе аппарата вызовет панику и суматоху. Потом, все сразу мы полететь не сможем, ибо нас много, а найти место, где скрыться с аппаратом, еще труднее. Это только между прочим. Я уверен, что затруднений будет еще больше.
— Что же вы предполагаете делать? — спросил Рукавицын.
— Как ни жаль, — отвечал Грибов, — но нам придется создаваемую нами «Крылатую фалангу» потом бросить и построиться в другом месте. Но пока не будем гадать, дело и обстоятельства подскажут, как нам быть.
— Это верно, — вмешалась Варвара Михайловна, — нам пока нужно приготовиться к полярной зиме. Защитить детей и себя.
— Правда! — воскликнул Грибов. — Ибо, если мы не сможем зиму работать над машиной, станет бессмыслицей наша поездка сюда.
— Я уверен, — спокойно сказал Рукавицын, — что через две недели мы вчерне закончим главные постройки.
— А если так, — проговорил Зотов, — то довольно гадать, судить да рядить, а айда все на работу, время не ждет.
— Смена! — крикнул Орлов.
— Есть, — отвечали женщины, конопатившие стены и приготовлявшие слюду для окон.
