Оглядевшись, Евгения стала узнавать своих бывших коллег. Ей сдержанно кивали. Во взглядах у многих читалось удивление: а эта здесь зачем? Она же искала глазами Гену Малинкина. Где же ее-то кавалер? Мимо Анисиной сотрудники холдинга «АРКА» проходят, не задерживаясь.
Она машинально взяла с подноса у проходящего мимо официанта бокал шампанского, сделала маленький глоток и вдруг услышала:
– Женя! Женя Анисина!
Она с удивлением обернулась. У кого это хватило смелости ее окликнуть? Стоящий буквально в шаге от нее мужчина был Евгении не знаком. Высокий, темноволосый, фигура спортивная, подтянутая, дорогой костюм сидит как влитой, в карих глазах удивление и какая-то особенная теплота. Незнакомец искренне обрадовался, что встретился здесь, на юбилее, с Евгенией Анисиной. В холдинге он точно не работал, когда Евгения рулила там девелоперской фирмой. Может, его взяли сразу после ее ухода?
– Не узнаешь? – рассмеялся он. И тут Евгения его наконец узнала! По широкой улыбке, по тому, как он смешно морщит нос и трогает пальцами правой руки вихор на макушке. Впрочем, вихра уже нет, стрижка идеальная. А привычка осталась. И очков теперь нет. Смешных, в старомодной роговой оправе.
– Игорь? – неуверенно сказала она. – Самойлов?
– Он самый, – ее бывший однокурсник шутливо поклонился.
В институте у него было прозвище «Смайлик», из-за этой улыбки до ушей и похожей по звучанию фамилии. Но боже, как он изменился! Тощий зубрила очкарик прекратился в классного мужика!
– Ты здесь какими судьбами? – удивленно спросила она.
– Я от министерства. И по старой дружбе. Ведь мы с владельцами «АРКА» вместе учились. А ты?
– И я по старой дружбе.
Тут у Игоря, слава богу, зазвонил мобильник. Евгении вовсе не хотелось рассказывать бывшему «Смайлику», чем для нее закончилась эта дружба.
– Мне надо идти, извини, – смущенно улыбнулся Самойлов. – Но я тебя найду, обещаю! Слушай, Женька, я страшно рад, что ты здесь! Меня от официоза уже мутит! А тут будет хоть с кем словечком перекинуться, на тему, не имеющую отношения к строительству, – подмигнул он.
– Ошибаешься, – твердо сказала Евгения. – Я руковожу девелоперской фирмой и здесь не только как друг, но и как коллега.
– Да? Кто бы сомневался, что ты далеко пойдешь! Ты же лучше всех училась!
– Лучше всех учился ты.
– Все такая же! – рассмеялся Игорь. – Объективная. Ладно, увидимся.
И исчез. В это время изголодавшихся гостей наконец пригласили в банкетный зал.
– Ваш столик номер двадцать, – сказал распорядитель, глянув в приглашение Анисиной. – Прямо и направо, до конца.
Она и не рассчитывала на место у сцены. Там сидят випы. Хоть Гене и по статусу находиться среди них, но поскольку он с предательницей, то лучше отсадить обоих подальше. Хотя места оказались удобные: всех отлично видно.
К удивлению Евгении, довольно улыбающийся Гена Малинкин уже сидел за столиком.
– Как ты проник в зал? – спросила она, садясь на стул в белоснежном чехле и раскладывая на коленях накрахмаленную салфетку. – В холле я тебя не видела.
– Отбывал номер: ручкался с папиными друзьями, – он кивнул на скопище черных пиджаков за передними столами. Приглядевшись, Евгения увидела там и Самойлова. – У випов был отдельный зал для коктейль-пати. А потом я воспользовался моментом и слинял сюда. У меня положение двусмысленное: все знают, кто я, чей сын, но говорить об этом не рекомендуется. Тем более среди випов мой сводный брат.
– Брат?!
– Старший, тот, что носит папину фамилию. Он в городской Думе сидит, от папиной фракции. Мы едва здороваемся.
– Что так?
– А ты как думаешь? Мои дела идут в гору. Отец меня хвалит. А братец-депутат недавно стал участником ДТП. Пьяный на «Кайене» въехал в какую-то дешевую тачку. Есть пострадавшие. Едва отмазали. Да, депутатская неприкосновенность, но журналюги у нас пронырливые. Они любят об этом писать, потому что народ любит об этом читать. О промашках слуг своих народных.
– Тем не менее он там, – она кивнула на переднюю линию столиков, – а ты здесь.
– Это вопрос времени, – невозмутимо сказал Гена. – Кстати, владельцы «АРКА» тебя высматривают. Готовься.
