— Проклятые доски, как они скрипят! Не оступитесь, мистер Гатлинг! Дайте мне вашу руку. Я знаю дорогу как свои пять пальцев. Ведь два десятка лет брожу я по «улицам» этого острова. Время-то как бежит!.. Двадцать лет!
И Гатлинг услышал, как Тернип тяжело вздохнул.
Стояла глухая ночь. Звезд не было видно. Вторые сутки весь Остров затянут сплошной завесой тумана.
Слышно было, как в воде плескалась рыба, иногда кто-то будто вздыхал. Где-то глубоко в трюме скребла крыса в поисках зерна. Путники медленно, ощупью, пробирались вперед. От времени до времени доносился какой-то стон: «куу-ва», «куу-ва», отдаленно напоминавший крик филина.
— Что это? — тревожно спросил Гатлинг.
Тернип опять тяжело вздохнул:
— Черт его знает что! Никто не знает, кто это плачет и стонет по ночам. Наши говорят, что это души погибших ходят во мраке и стонут. Я не верю этой чепухе. А другие уверяют, что это какое-то морское животное, которое водится в здешних местах.
Гатлинг вспомнил о ночном посещении палубы их парохода каким-то существом, очевидно живущим в морской пучине.
— Все может быть! — ответил Тернип. — Но не исключено, что вам это и померещилось. В этих водах вредный туман кружит голову.
— Но следы на палубе? Мы все их видели!
— Может быть… может быть… Сядем отдохнем, мистер Гатлинг. Одышка проклятая!..
И они уселись на палубе старенького парохода.
— Теперь близко. Один бриг, два фрегата и еще один колесный пароходик, и мы у цели…
— Вы сами бывали на этой подводной лодке?
— Бывал не раз и говорил с немецким матросом, который плавал на ней. Он только в прошлом году умер от цинги. Я не специалист, но матрос уверял, что все механизмы лодки в исправности и ее еще можно привести в порядок.
— Знает ли об этом Слейтон?
— Думаю, что знает. Не с этой ли лодкой он и вас хотел переправить на Азорские острова?
— Но почему же тогда он сам не захотел воспользоваться ею, чтобы выбраться из этих гиблых мест?
— У нас передают друг другу на ушко, что его там, на материке, давно ждет виселица. И выходит, что Остров Погибших Кораблей — самое подходящее для него место: уж тут никто не найдет. Да я на крыльях готов бы улететь отсюда! Слейтон — деспот и грубиян. Он форменно поработил нас. Каково это на старости лет получать зуботычины и питаться одной рыбой! А я так люблю покушать… ох как люблю!.. Хоть бы один раз еще пообедать по-человечески!..
И они замолчали, каждый думая о своем.
После того как Гатлинг победил Слейтона, «публично опозорил его», как говорили на Острове, и вырвал у него из рук мисс Кингман, Гатлинг был «обреченным» и знал это. Слейтон ждал только случая; он хотел так уничтожить соперника, чтобы самому остаться в стороне и не вооружить еще больше против себя мисс Кингман. Гатлинга могло спасти одно бегство. Но как бежать отсюда? Ни плот, ни лодка не могли двигаться в этой зеленой каше водорослей. Тернип дал ему мысль о бегстве на германской подводной лодке.
