Индеец низко поклонился и протянул ребенка. Сальватор быстрым, уверенным и в то же время осторожным движением взял больную девочку из рук индейца, развернул тряпки, в которые был завернут ребенок, и бросил их в угол комнаты, ловко попав в стоявший там ящик. Индеец заковылял к ящику, желая взять оттуда лохмотья, но Сальватор строго остановил его:
— Оставь, не трогай!
Затем положил девочку на стол и наклонился над нею. Он стал в профиль к индейцу. И индейцу вдруг показалось, что это не доктор, а кондор наклонился над маленькой птичкой.
Сальватор начал прощупывать пальцами опухоль на горле ребенка. Эти пальцы также поразили индейца. Это были длинные, необычайно подвижные пальцы. Казалось, они могли сгибаться в суставах не только вниз, но и вбок и даже вверх. Далеко не робкий индеец старался не поддаться тому страху, который внушал ему этот непонятный человек.
— Прекрасно. Великолепно, — говорил Сальватор, как будто любуясь опухолью и ощупывая ее пальцами.
Окончив осмотр, Сальватор повернул лицо к индейцу и сказал:
— Сейчас новолуние. Приходи через месяц, в следующее новолуние, и ты получишь свою девочку здоровой.
Он унес ребенка за стеклянную дверь, где находились ванная, операционная и палаты для больных.
А негр уже вводил в приемную комнату новую пациентку — старуху с больной ногой.
Индеец низко поклонился стеклянной двери, закрывшейся за Сальватором, и вышел.
Ровно через двадцать восемь дней открылась та же стеклянная дверь.
В дверях стояла девочка в новом платьице, здоровая, румяная. Она пугливо глядела на дедушку. Индеец бросился к ней, схватил на руки, расцеловал, осмотрел горло. От опухоли не осталось следа. Только небольшой, едва заметный красноватый шрам напоминал об операции.
Девочка отталкивала дедушку руками и даже вскрикнула, когда он, поцеловав, уколол ее давно не бритым подбородком. Пришлось спустить ее с рук на пол. Следом за девочкой вошел Сальватор. Теперь доктор даже улыбнулся и, потрепав головку девочки, сказал:
— Ну, получай свою девочку. Ты вовремя принес ее. Еще несколько часов, и даже я не в силах был бы вернуть ей жизнь.
Лицо старого индейца покрылось морщинами, губы задергались, из глаз полились слезы. Он вновь приподнял девочку, прижал ее к груди, упал на колени перед Сальватором и прерывающимся от слез голосом сказал:
— Вы спасли жизнь моей внучки. Что может предложить вам в награду бедный индеец, кроме своей жизни?
— На что мне твоя жизнь? — удивился Сальватор.
— Я стар, но еще силен, — продолжал индеец, не поднимаясь с пола. — Я отнесу внучку к матери — моей дочери — и вернусь к вам. Я хочу отдать вам весь остаток жизни за то добро, которое вы мне сделали. Я буду служить вам, как собака. Прошу вас, не откажите мне в этой милости.
Сальватор задумался.
Он очень неохотно и осторожно брал новых слуг. Хотя работа нашлась бы. Да и немало работы — Джим не справляется в саду. Этот индеец кажется человеком подходящим, хотя доктор предпочел бы негра.
— Ты даришь мне жизнь и просишь, как о милости, принять твой подарок. Хорошо. Будь по-твоему. Когда ты можешь прийти?
— Еще не окончится первая четверть луны, как я буду здесь, — сказал индеец, целуя край халата Сальватора.
— Как твое имя?
— Мое?.. Кристо — Христофор.
— Иди, Кристо. Я буду ждать тебя.
— Пойдем, внучка! — обратился Кристо к девочке и снова подхватил ее на руки.
Девочка заплакала. Кристо поспешил уйти.
Когда Кристо явился через неделю, доктор Сальватор сосредоточенно посмотрел ему в глаза и сказал:
— Слушай внимательно, Кристо. Я беру тебя на службу. Ты будешь получать готовый стол и хорошее жалованье…
Кристо замахал руками.
— Мне ничего не надо, только бы служить у вас.
— Молчи и слушай, — продолжал Сальватор. — У тебя будет все. Но я буду требовать одного: ты должен молчать обо всем, что увидишь здесь.
— Скорее я отрежу свой язык и брошу его собакам, чем скажу хоть одно слово.
— Смотри же, чтобы с тобой не случилось такого несчастья, — предупредил Сальватор. И, вызвав негра в белом халате, доктор приказал: — Проводи его в сад и сдай на руки Джиму.
Негр молча поклонился, вывел индейца из белого дома, провел через знакомый уже Кристо двор и постучал в железную калитку второй стены.
