— С вами еще кто-то приехал? — спросила Катерина у Ани.
Аня отличалась тем, что совершенно не умела врать. Даже если надо было что-то скрыть, она открывала рот и выкладывала все как есть. Поэтому Юлька опередила ее и затараторила, что полюбоваться на монастырь приехали еще и Мишины друзья. И от Катерины не укрылась поспешность, с которой подруга свернула тему.
Она подозрительно посмотрела на своих гостей и засобиралась в библиотеку.
— Я кое-какие книги еще по местам не разложила, а завтра не до этого будет. Вы отдыхайте с дороги, я быстро.
Катерина быстренько переоделась, повязала платок перед зеркалом.
— Совсем монашкой тут стала. Но по-другому — не могу. Святое место, а я мало того что беременная, так еще и в джинсах!
Васильев в одиночестве стоял у окна. Маленькую Марусю взялась развлекать Лиза; Миша и Степаныч отправились в лес, подальше от монастыря, искать место для ужина с костром и шашлыками и пробежаться по грибным местам.
С высоты третьего этажа Васильев увидел женщину, которая вышла из гостиницы. Одета она была немного странно: темная шелковая юбка в мелкий цветочек, из-под которой выглядывали джинсы и кроссовки, а на плечах балахон в черно-белую полоску. Что-то подобное, вроде мексиканского пончо, такой же зебровой раскраски, было у Катерины. Волосы у женщины были убраны под головной платок, на выбившемся из узелка конце которого угадывался рисунок самой известной парижской модницы — Эйфелевой башни.
Васильев улыбнулся. Какой смешной наряд! Модный платок, спортивная обувь, джинсы, пончо и длинная юбка.
Женщина направилась к входу в монастырь, и Васильев догадался, что платочек и юбка на ней специально для этой цели, дабы братию монастырскую джинсами не смущать.
— Да не надо ничего придумывать! — Юлька нервно курила в открытое окошко, наблюдая за Катей, которая быстро семенила по дорожке к монастырю. — Бежит наша куколка! Не надо ничего придумывать… Сейчас вернется, и скажем как есть. А Миша пусть скажет ему, глухопятому Лехе Васильеву. А что мы можем еще придумать?! Что скажешь, Ксюша?
Авксентий Новицкий смущенно почесал за ухом.
— Не знаю… Как в кино все, мне даже не верится, что так в жизни бывает.
— В жизни еще и не то бывает. — Юлька погладила по голове, как ребенка, сладко попивающего чаек с печеньем Ксюшу. — Вот ты, например, знаешь, что Катя у нас ребенка ждет, но не знаешь, что у ее глухопятого по всем его анализам просто не может быть никаких детей!
— Это как?! — Новицкий чуть не поперхнулся чаем.
— А вот так! Не должно, а есть. Потому что — любовь…
* * *
Васильев еще немного поскучал в одиночестве и отправился на прогулку по острову, заглянув по пути в номер Лизаньки.
— Геннадь Степаныч еще не вернулся, — шепотом сообщила ему девушка, кивнув на кровать, на которой разметалась во сне маленькая Маруся Копылова. — Тссс! Уснула она. Не будите! Я с ней посижу…
— Мужики придут — скажите, что я по окрестностям брожу, — тоже шепотом ответил ей Васильев и тихонько прикрыл двери за собой.
Он обошел всю обжитую часть острова и остановился у ворот монастыря. «Наверно, можно?» — спросил Васильев сам у себя, потянув за резную деревянную ручку. Ворота без скрипа открылись, и он попал на большой монастырский двор.
Здесь пряно пахло большими оранжевыми цветами, кажется, бархатцами и благородными розами. Цветов было так много, что можно было подумать, что находишься не в монастыре, а в ботаническом саду. В тишине было слышно, как жужжат пчелы, высматривающие с высоты самый вкусный цветок.
Васильев дошел по дорожке до храма, постоял, задрав голову вверх, и нерешительно поднялся по ступенькам.
Храм был открыт и совершенно пуст. Вернее, это Васильеву показалось, что пуст. В дальнем углу возле иконы стояла женщина, та самая, в кроссовках с джинсами и в цветастой юбке.
Она обернулась, услышав поскрипывание деревянных половиц, и Васильев увидел Катю. Вернее, Катины глаза. Волосы были убраны под платок, и лицо чуть похудело, но глаза эти он спутать с другими не мог. Глаза новорожденного олененка.
Они смотрели друг на друга и думали о том, что это сон, что достаточно пошевелиться, как это бывает во сне, и все исчезнет. Он сделал шаг навстречу, второй. Он жадно рассматривал ее, узнавая в незнакомке свою Катю.