Когда закончили есть, разговоры смолкли, и я опять почувствовал неловкость от того, что все смотрят на меня и ждут каких-то решений.
– Нужно отправиться к кораблю, – на минуту задумавшись, сказал я, – и поднять из носовой части, из трюмов бочки с провиантом.
– Из-под воды? – с сомнением произнесла Эвелин.
– Придётся понырять, – ответил я как можно беззаботнее.
– Очень правильно, – вставил Нох. – Бочки залиты смолой, так что продукты в них вряд ли подмокли.
– И очередь пользоваться кораблём сегодня наша! – воскликнула Алис и, смутившись, спряталась за широкую спину Бэнсона.
И мы отправились к кораблю.
Нас было шестеро. Бигли остались на острове – следить за огнём и заниматься ужином.
На плоту были сложены инструменты, почти всё оружие (мы оставили Биглям мушкет), еда на день, два бочонка с водой. И, кроме того, у нас имелся опыт – как распиливать корабль.
Мы подплыли, подняли на палубу инструменты, один бочонок с водой и принялись за работу. Вдвоём с Бэнсоном, орудуя пилой и ломом, мы разбирали палубу, Малыш сбрасывал всё вниз, а Нох и две его помощницы, стуча молотками, соединяли на воде куски палубы в одно целое.
К обеду у нас были готовы два плота – по пять шагов в ширину и примерно десять в длину. С одного на другой мы перебросили доски, так, что между ними остался проём шага в четыре. На этом пространном сооружении мы подплыли к носовой части корабля и привязали его к торчащим из-под воды обломкам.
Длинными, извилистыми змеями были разложены на плотах верёвки. Концы их были заплетены в петли со свободно скользящими узлами. Внимательно выслушав торопливые объяснения Алис, какие продукты находятся в каких бочках, я взял в руки верёвки, набрал в грудь воздуха и нырнул.
Нос корабля лежал на рифе разломом кверху, так что я опускался прямо в трюм. Бочки были там, я даже пошевелил их, но воздуху не хватило и, бросив верёвки, я всплыл наверх.
Отдышавшись, я сказал Бэнсону:
– Глубина здесь – ярда три-четыре. Если мы нырнём вдвоём, то накинем две петли одновременно, и можно будет поднимать.
Бэнсон с готовностью скинул куртку, башмаки и приготовился прыгнуть с плота, но вдруг Нох остановил нас. Он протянул мне шнурок с привязанными к его краям крючками и сказал:
– Когда накинете петли на края бочки, сцепите их между собой. Шнурок будет стягивать их и не даст соскользнуть.
Мне почему-то не пришло в голову поблагодарить сметливого старика. Я просто взял у него шнурок, и мы прыгнули с плота.
Как только нам попалась первая бочка, мы завели петли на её торцы, подтянули их друг к другу шнурком и, скользя ладонями по верёвкам, стали всплывать. Вынырнув, мы передали верёвки стоящим на плотах и вскарабкались на скользкие брёвна. В полном молчании принялись тянуть – я с Эвелин на одном плоту, Бэнсон и Алис – на другом. Верёвки выбирались быстро, почти без усилий, их мокрые кольца падали у наших ног. Пронеслось несколько мгновений, и я вздрогнул от неожиданности, когда тёмная туша бочки качнулась под водой между нашими плотами. Но мы не смогли поднять её – над водой она становилась непреодолимо тяжёлой! Пришлось спешно привязывать к верёвкам брус, и мы с Бэнсоном, присев, взяли этот брус на плечи, а выпрямившись, смогли на несколько мгновений поднять бочку над водой – мгновений, достаточных для того, чтобы Нох и женщины быстро подвели под неё пару досок. По этим доскам мокрую, толстую громадину вкатили на плот и поставили. Тут же в дело пошли молотки и топор. Сбив пару обручей, мы раскололи крышку и вынули её по частям.
Посреди океана соседствовали два острова, большой и маленький. Между ними лежали останки разбитого корабля. Там был плот, на плоту – трое мужчин, две женщины и ребёнок. Они стояли вокруг бочки с вяленым мясом. Кое-кто незаметно смахнул с лица счастливую слёзку…
Конечно же, мы немедленно отведали этого мяса. Малыш достал и, щёлкнув, раскрыл складной нож. Эвелин, быстро сполоснув в океане руки, нарезала тонких ломтиков жёсткого солёного мяса, которое показалось нам ароматным и мягким. Мы съели весь этот кусок и все сухари, которыми нас снабдила миссис Бигль. Затем Бэнсон молча бросился в воду, подплыл к нашему плоту с флагом, подогнал его к нам, принёс и поставил у наших ног бочонок с водой. Алис, подпрыгнув, чмокнула его в щёку, он покраснел и потупился. Милый толстяк, молчаливый и робкий, надёжный друг и прекрасный помощник…
