Ведь Эрнст Крафке, зная своих «соратников», понимал, что вожди «третьего рейха» так просто со сцены не сойдут. Они обязательно оставят такое подполье во всех возможных странах мира. И вопрос весь лишь в том, в чьих руках окажется потом власть над ним.
Однако если ожидание затянется на много лет, то и Борман, и члены его штаба вынуждены будут уйти «вниз», выходя на поверхность лишь раз в пять-десять лет, что будет необходимо для ориентации в международной обстановке и руководства. Но ведь именно от Крафке будет зависеть, выйдут ли они «наверх» или же навсегда останутся там, «внизу». И никто, кроме него, не сможет принять этого решения.
Но если сам Крафке не станет уходить «вниз», то он когда-то тихо умрет от старости, в то время как Борман благодаря ему, Крафке, безболезненно сохранит нынешний возраст и здоровье.
Конечно, можно и самому уйти «вниз». Но может ли он быть уверен, что его потом выпустят обратно? Может ли он на кого-нибудь из молодых положиться?
Долго пытался Крафке разрешить эту проблему и вдруг совершенно неожиданно для самого себя нашел выход. Конечно же, гипноз! Да, глубокий гипноз и наркотики. Его силы воли наверняка хватит, чтобы держать под контролем трех врачей, которые десять лет были его подчиненными в «секторе 88». Они будут сменяться, то есть по очереди уходить «вниз» и по очереди возвращаться «наверх», блюдя при этом все интересы Крафке. Вот он, единственно надежный выход!
В конце зимы 1945 года на секретный объект в Южной Америке прибыл с инспекцией обергруппенфюрер СС Ганс Гитл. Ознакомившись с ходом работ и состоянием объекта, он остался доволен, вызвал к себе Крафке, Райхера и заявил:
— Господа, от лица командования благодарю вас обоих за образцовое выполнение долга. Буду рад доложить в Берлине, что в случае, если нам не удастся отразить нынешнее наступление противника, объект вполне готов принять десять тысяч кадровых функционеров НСДАП и пятнадцать тысяч отборных офицеров войск СС, которые и образуют состав «резерва 88».
Эрнст Крафке мельком взглянул на Райхера.
— Начальником эксплуатации объекта и командиром «резерва 88» назначается бригаденфюрер Райхер, — спокойно, как бы не замечая происходящего, продолжал инспектор. — Вы же, Крафке, будете ответственным за медицинское обеспечение…
Крафке поднял голову и взглянул на инспектора. Райхер, которого он считал просто тупоумным исполнителем, теперь становится его начальником. Как он сможет пережить все это?
— И благодарите бога, — все так же бесстрастно продолжал инспектор, — за то, что я не приказал расстрелять вас вместе с теми тремя болванами, которых вы лично подвергли спецобработке. Их кости давно начисто обглоданы вашими, как я слышал, любимыми рыбками. Вам, герр доктор Крафке, придается штат из ста офицеров-медиков войск СС. Вы должны будете всех до одного обучить управлению аппаратурой жизнеобеспечения и контроля над переходными процессами. — Голос инспектора стал жестким и властным. — Надеюсь, вам ясно, герр Крафке? На этой стадии работ мы уже можем обойтись и без вас!
Крафке был полностью сломлен, раздавлен, как клоп на стене.
«Герр доктор» понял, что аудиенция закончилась, и, попрощавшись, закрыл за собой дверь, прикрыв глаза.
«Неужели все было напрасно? — вертелось у него в голове. — Неужели все эти годы прошли для меня зря? Я сумел добиться желаемого и остался ни с чем? Сколько недель, месяцев, лет провел я в лабораториях „сектора 88“, сколько проделал опытов, пока научился погружать людей в анабиоз, в летаргический сон, а затем в любой момент возвращать уснувшего к жизни через 10, 20, 50, 100 лет. И человек даже не поймет, что проспал несколько десятилетий. Он совсем не постареет, разве что на несколько часов, которые и занял бы у него обычный сон».
Начав с опытов по вживлению в головной и спинной мозг человека тончайших металлических электродов с целью руководства поведением подопытных людей, Крафке постепенно перешел к более широким исследованиям, так как убедился, что при некоторых воздействиях на нервную систему человека и его мозг наступает состояние, очень похожее на так называемый летаргический сон, когда почти полностью затормаживаются все функции организма. И в этом состоянии можно поддерживать жизнедеятельность организма введением специальных сверхкалорийных препаратов.
