Тело не обнаруживало никаких признаков тления и не издавало трупного запаха. Кроме того, его не тронули звери, что уж совсем удивительно. Тошу доставили в морг одной из архангельских больниц. Утром того дня, когда приехали его мать и несколько друзей, Тошины глаза были чистыми и открытыми. Он как будто ждал, чтобы проститься. Вечером того же дня глаза его покрылись пленкой плесени.
Вскрытие не смогло установить точную причину смерти. В желудке были обнаружены грибы, и одной из версий было отравление. Другой вариант сердечный приступ во сне. Я допускаю, что Тоша оставил тело по собственной воле, - он был в состоянии это сделать. Мать перевезла тело в Сыктывкар и похоронила его рядом с отцом, скончавшимся незадолго до того.
Так закончилась земная жизнь моего учителя, самого удивительного из всех встретившихся мне людей. Несмотря на то, что я был непосредственным Тошиным учеником всего лишь пять месяцев, я все время продолжал думать о нем, стремясь разгадать его тайну, долгие годы. Благодаря этой внутренней работе мое ученичество продолжалось. Тоша учил меня, заставляя думать о себе! Удивительно, но любой контакт с носителем более высокого уровня сознания, даже сражение с ним, оказывается, в конце концов, на благо.
Несмотря на то, что Тоша потерял поток, что и привело его к смерти, я не исключаю того, что он был убит той самой силой, чью волю отказался выполнять. Чем больше тебе дано, тем больше нужно отдать. Нет пощады в битве, и уж тем более в битве между Светом и Тьмой. Тоша как-то сказал: "Наверху не смолкает лязг мечей". Я убежден в том, что если бы он продолжал работать с группой, то остался бы жив по сей день.
Тошина смерть потрясла всех, кто любил его. Она не вызывала жалости, как самоубийство Сережи. Уход мастера был для нас таким же уроком, как и его жизнь. Покинув этот мир, Тоша унес с собой тайну потока, и на разгадывание этой тайны могут уйти долгие годы. Он действительно задал нам задачку!
Потеря Тоши была для каждого из нас потерей части самого себя. Самой дорогой части. Он распахнул для нас окно в другой мир и позволил нам дышать воздухом этого мира, оставаясь во плоти и крови. Он сделал это прямо здесь, среди коммунальных кухонь и заплеванных подъездов; для этого, оказывается, не нужно было уходить. Не нужно было ни искать Шамбалу, ни учителей Гурджиева, ни таинственных садху. У Тоши был ключ к невидимой двери, находившейся повсюду. Ключ этот - умение работать с собственным сознанием.
В последующие годы мне пришлось жить в разных странах и много путешествовать. Я встречался со множеством духовных искателей и учителей самых разных традиций. Но никого из них я даже близко не мог поставить рядом с Тошей. Тоша был человеком тайны, тайны же открыты немногим. После его ухода я осознал истину восточного изречения о том, что учитель становится ближе ученику, чем его родители. Он дает второе рождение, и это рождение в духе важнее физического.
Тоша в той или иной степени изменил жизнь всех тех, кто с ним встретился. Он был способен на это и в последние годы. Зять Малхаса Горгадзе, Эрекле, молодой грузин из старинного княжеского рода, трижды приезжал в Ленинград зимой, оставив свою виллу и семью, и жил с Тошей в палатке на Карельском.
Тоша часто говорил, что мы делаем черновую работу. Незадолго до своего ухода он предупредил нас, что страну ждут большие перемены, и точно предсказал их сроки.
После его смерти я невероятно ощутил свое одиночество. Теперь мне и немногим оставшимся предстояло применить принципы Тошиной садханы и того, что мы узнали сами. "Тот, кто познал мир, познал труп, и мир недостоин его", - сказал Иисус. "Все, включая материальный мир, есть блаженство Шивы", - говорит кашмирский шиваизм. Лезвием, рассекающим это противоречие, для меня стала медитация. В своих поисках свободы я экспериментировал с самыми различными медитативными техниками и выделил для себя несколько основных. Вот они.
Остановка мысли. Почему, собственно, вообще нужно пытаться остановить мысль? Поток реальности непрерывен, в то время как мысли фрагментарны. Мыслительный процесс выхватывает из действительности кусочки и пытается склеить из них картину мира, но картина эта далека от реальности. Целое может восприниматься лишь тотальным потоком восприятия, который сносит мысли, как река в половодье сносит старые мостки.
