Она вымыла ему руку под струей воды, наложила повязку, которая наверняка причиняла ему боль, хотя он даже не пикнул. Быстро взглянув на него, Синди увидела, что он по-прежнему не спускает с нее глаз и что у него на лбу выступили капли пота.
— Ну вот, пока и так сойдет, но я все-таки думаю, вам лучше съездить в больницу, может быть, действительно потребуется наложить швы.
— Нет, не беспокойся. Благодарю.
Она смело посмотрела ему в глаза, когда он поднимался:
— Простите меня, Стюарт. Это все моя вина. Если бы я не вела себя так… так глупо, этого не случилось бы.
Стюарт улыбнулся и, подняв здоровую руку, провел ладонью по щеке девушки и пригладил растрепавшиеся волосы, затем взял ее за подбородок.
— Не расстраивайся, милая. Это тоже часть твоего взросления. Это естественно, что девушка презирает мужчину, который так легко и безжалостно попирает все, что ей дорого.
— Но… лучше бы это случилось со мной, чтобы вам не пришлось из-за меня терпеть такую боль.
Стюарт видел, как глаза ее наполняются слезами, и удивился.
— Ну-ну, — негромко сказал он и осторожно вытер слезы, повисшие на ее ресницах. — Впервые вижу, чтобы женщина из-за меня плакала. Представляешь себе?
Синди покачала головой:
— Простите.
— Нет, мне даже нравится. Приятно для разнообразия. А теперь больше ни о чем не думай, я хочу снова увидеть твою чудесную улыбку. Это еще не конец света. — Он обнял ее одной рукой, слегка похлопал по плечу и вышел из ванной.
Синди бездумно последовала за ним, но вдруг замерла на пороге: Стюарт стягивал с себя залитую кровью рубашку, голый по пояс, и одной рукой копался в ящике комода, потом вытащил оттуда черный пуловер.
Он рассмеялся, заметив ее смущение.
— Нет, ты правда совсем еще ребенок!
— А вы с-сможете одеться? Одной рукой?
— Ты поможешь мне надеть пальто. — В его глазах плясали искорки смеха, но Синди очень хотелось хоть чем-нибудь ему услужить. Она держала пальто и ждала, когда он возьмет его у нее из рук, но забыла расстегнуть пуговицы.
— Детка…
— Да? — Она вскинула на него глаза.
— Мне страшно не хочется злоупотреблять твоей помощью, но я не могу надеть застегнутое пальто, — усмехнулся он.
Синди вдруг снова почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
— Ах да, простите. — Она быстро расстегнула все пуговицы.
— Идем, малышка, я отвезу тебя домой. Вид у тебя совсем больной. — Он сказал это с такой нежностью, что Синди не поверила своим ушам.
— Вчера я получила письмо от мамы, — сказала Джо.
— А!.. — Синди стояла и смотрела в окно гостиной на тоскливые серые тучи, которые низко нависли над морем, превратив ярко-голубые волны залива в тусклую серовато-зеленую рябь. Она рассеянно слушала, как клацают спицы Джо, деловито вязавшей детские вещи. Если учесть, что она впервые взялась за такое ответственное дело, это получалось у нее очень хорошо.
— Синди! — окликнула Джо.
— Да, прости. Я задумалась. Что ты сказала? — Синди с усилием оторвала взгляд от моря и постаралась выкинуть из головы все мучившие ее мысли.
— Я сказала, что вчера получила письмо от мамы. Она хочет, чтобы мы приехали к ней на следующие выходные все вместе. Хочешь поехать с нами?
— Да, с удовольствием. Я давно не видела твоих родителей.
Джо вздохнула:
— Ты все время о чем-то думаешь. Не расскажешь мне, что тебя беспокоит? Ты всю неделю ходишь как в воду опущенная. Надеюсь, ничего плохого не случилось?
Синди отрицательно покачала головой и снова отвернулась к окну. Джо отложила вязанье и подошла к своей кузине.
— Ну давай, Синди, расскажи мне. Я же вижу, что у тебя тяжело на душе. — Она ласково потрепала девушку по плечу.
— Лучше бы я ничего не знала…
— О чем?
— О вас со Стюартом. Ведь это его ребенок?
Рука Джо сразу упала с ее плеча, лицо болезненно скривилось, затем снова стало спокойным, как всегда.
— Значит, Стюарт тебе все рассказал? — безнадежно вздохнула она, опустившись на стул и принимаясь за вязание.
— Нет! То есть да… но не нарочно. Понимаешь, Джо, он думал, что я все знаю. О, прости меня, Джо, пожалуйста, я совсем не рада, что заговорила об этом! Это вообще не мое дело…
— А когда ты обо всем узнала?
