Да, без ложной скромности следовало признать – интервью, да еще самое первое в жизни, решительно удалось. Все в меру: уюта, теплоты, умного, ехидного, бытового.
– На вас обоих прямо хочется смотреть и смотреть, – подвела итог Надя.
А едва программа закончилась, у Димы немедленно зазвонил телефон.
Первой с удачным эфиром его поздравила Горгона. Вторым в очереди оказался лично главный редактор – хвалить не стал, зато порадовал премией. И дальше звонок за звонком – в том числе последовали два предложения о работе на телевидении.
Только от самого Бардина (как и от его пиар-менеджера) – никакой реакции. Полуянов-газетчик давно привык не ждать похвал от героев своих публикаций. Но в тележурналистике он только начинал и приятное от героя сюжета, что скрывать, услышать хотелось.
Даже возникла мысль: самому набрать актера и спросить – как ему показался материал? Однако Дима сдержался и вести себя в духе нервного первокурсника не стал.
Надя ходила на цыпочках и к разговорам Полуянова вроде бы не прислушивалась, но за обедом посмотрела лучисто:
– Димочка! Как я тобой горжусь! Все кругом ноют: работы нет, денег нет – а тебя на части рвут.
– Да ладно тебе, Надюшка! Подумаешь: на кабельный канал позвали.
– Не только на кабельный, – со значением уточнила она. – Но ты все равно пока не спеши.
– Я и не собирался. Подожду, пока на самый Главный позовут, – усмехнулся Полуянов.
– Позовут, не сомневайся, – заверила Митрофанова и лукаво улыбнулась: – А куда премию твою потратим?
Да, домашняя изоляция – несомненное зло. Ничего от сожительницы не скроешь.
– Ну… ты теперь непревзойденный спец по плову, так что могу купить тебе профессиональный казан, – пошутил Дмитрий.
И еле успел увернуться – тапка летела ему точно в голову.
Он поспешно сказал:
– Конечно, в Париж полетим. Как только границы откроются.
– А сегодня? – печально вздохнула она. – Опять телевизор смотреть?
Дима задумался. Действительно: как в нынешних условиях устроить хотя бы маленький праздник? Ехать в подпольный ресторан? Пробираться тайными тропами в закрытый парк? Хотя зачем обязательно в парк?
Он спросил у Митрофановой:
– Мясо есть у тебя?
– Вчера шейку купила. Полтора килограмма.
– Доставай. Замариную по-быстрому, и в лес поедем, шашлык организуем.
– С ума сошел! Говорят, росгвардия ходит, штрафует.
– Ничего, в глушь забьемся. А если что, удерем.
* * *
Романтический вечер на лесной поляне получился на загляденье. Погода, словно по заказу, выпустила из плена туч яркое апрельское солнце. Птицы надрывались, никто молодых людей не преследовал, шашлык удался. Бледная после заточения в квартире Надя порозовела, развеселилась. Танцевали, зачем-то пели «Ой мороз-мороз», целовались.
Мобильная сеть в их уединенном уголке отсутствовала, и когда – уже ближе к восьми вечера – выехали на шоссе, телефон у Димы немедленно зазвонил.
Он сидел за рулем и попросил Надю:
– Посмотришь, кто там?
Девушка взглянула на определитель и ахнула:
– Ничего себе! Андрей Могилев!
– Давай. – Сердце у Полуянова екнуло.
С ведущим самого популярного в стране ток-шоу он был знаком, визитками обменялись. Пару раз Диму приглашали в студию выступить в роли эксперта. Но с личного номера телезвезда звонила ему впервые.
Здороваться Могилев не стал, с ходу спросил:
– Через час в Останкино сможешь быть?
– Э… да. А зачем?
– Прямой эфир пишем. По Бардину.
Ого! Неужели один сюжет про актера снял – и сразу в эксперты зачислили?
Но Андрей огорошил:
– Ты его, похоже, последним видел.
– В смысле?
– Новости не смотришь? В мир иной Александр отошел.
Надя тихонько ойкнула.
– Что случилось?!
– На первый взгляд несчастный случай, но возможны варианты. Так приедешь?
Митрофанова энергично закивала.
И за всю дорогу к телецентру даже ни разу не пожаловалась, что ей придется идти на передачу к самому Могилеву в стареньких, заляпанных на пикнике джинсах.
* * *
Главное для успешного ток-шоу – собрать максимум версий. И пригласить как можно больше антагонистов.
Дима полагал: его – как и прежде, когда он бывал у Могилева, – отправят на диванчик к экспертам.
Но редактор программы, возрастная дама по имени Милена с полоской усиков и каплями пота на лбу, объявила:
