Сразу он выпил или хотя бы сыр на закуску порезал, я не поняла. Зато услышала, как начал насвистывать песню из девяностых – «Ветер перемен».
Я забеспокоилась. Что это еще за перемены? Может – раз супруга уехала, – он любовницу ждет? Не придуманную, а настоящую?! Вот это будет номер!
И сразу все прочие условности-изъяны моего плана вспомнились, затревожили. Вдруг Кася в последний момент передумает? В Твери выходить не станет, отправится – как всем и объявила – в город на Неве?
Или – еще круче – у нее изначально не было цели внезапно возвращаться и ловить неверного мужа?! Вдруг Касюня хитрее, чем я ее считала, и задумала собственный план? Вот будет здорово, если я сейчас убью ее мужа, а она в это время будет прохлаждаться в Питере! Вернется через пару дней, с прекрасным алиби, обнаружит труп, получит наследство – и, конечно, ни в какой Лондон со мной не поедет, станет наслаждаться свободой. Ну, или найдет более выгодный вариант, кого доить. Может быть, это не я играю с Касей – а она со мной?!
«Лиза, успокойся, – уговаривала я себя, – у тебя паранойя. Кася – примитивное существо. Она поверила в Анатолия. Отвечала ему».
Но страх все равно пробивался под свитер. И огромное искушение одолевало: дождаться, пока Александр уснет, и просто покинуть дом.
Ровно в десять вечера он выключил телевизор в спальне. Я услышала, как хлопнула дверь и в ванной зашумела вода.
Я воспроизвела в уме расписание скоростных электричек из Твери. Кася успевала только на ту, что отправлялась в 20.16. Время в пути – час сорок четыре минуты. На «Спутник» в 22.00 явно не попадает. Даже если возьмет такси, окажется дома, в лучшем случае, в 22.45.
Напор воды в доме оказался отличный, джакузи наполнилась быстро. Нежный скрип – закрыл кран. Бултых – он забрался в воду.
«Сашка в ванной слушает всякие аффирмации – на успех, на деньги», – когда-то просвещала меня Кася. Я тоже практиковала подобное и знала: внушения всегда проходят на фоне довольно громкой медитативной музыки. Голос говорящего завораживает, глаза будто склеиваются. Ведущий даже предлагает: «Попробуйте открыть», но мышцы настолько расслаблены, что распахнуть веки не получается.
Я до сих пор колебалась, но аккуратно распахнула люк и спустилась в котельную. На цыпочках прошла через холл и подошла к лестнице на второй этаж. В спальне – приглушенный свет, в гостиной – дежурная лампочка.
Втайне я надеялась: мой план сорвется. Александр мог в ванной запереться. Или – он там читает книгу, смотрит кино, листает мессенджер.
Дверь откроется – и он меня увидит. Тогда просто побегу, очень быстро.
Я прокралась через спальню и осторожно потянула ручку двери в ванную комнату. Она подалась.
Актер наслаждался в джакузи. Тело уютно укутано мыльной пеной, голова покоится на резиновой подушечке, на ней наушники. И даже на глазах – черная повязка, чтобы ничто не отвлекало от нирваны.
И я больше не колебалась. Придумала, разработала – значит, не трусь и делай! Я приблизилась к ванне вплотную, бесшумно погрузила в воду руки, дотянулась до его щиколоток, резко схватила их и дернула вверх.
Голова мгновенно ушла под воду, тело забилось, затрепетало. Я испугалась – сейчас вырвется! Но мой английский кумир господин Смит действительно изобрел гениальный метод. Я всеми силами удерживала Бардина под водой не больше пятнадцати секунд, а дальше он обмяк и затих. На поверхности воды осталась лишь рука – страшная, искривленная судорогой. Наушники слетели с головы и медленно тонули.
Меня вдруг охватила дикая радость. С губ сорвалось:
– Это тебе за Касю!
Похоже, мне не только подруге хотелось отомстить, но ему тоже. Мужчине. Актеришке. Это заросшее шерстью (и такое теперь жалкое) существо увело у меня лучшую в мире женщину. И получило воздаяние.
Из ванной комнаты я вышла не оглядываясь. Покинула дом спокойно, без суеты.
А когда шла к автобусной остановке, увидела – мне навстречу спешит Кассандра. Смешная, сутулится, в кепочке, в темных очках.
Я скрылась за деревом, вжалась в него и еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. От ее глупой доверчивости – или от собственного счастья.
